— Ну ты же знаешь, сплошная бюрократия, зато мы все сделали. А в морги пусть себе звонит, меня там все знают, ждут, надеятся и любят.

— Это в каком смысле ждут? Ты меня пугаешь…

— Ты забыла, кто я, глупышка!

— Вот всегда ты так… Сам ты «глупышка». Иванушка-дурачок!

— Конечно, на тебе женюсь, кто в здравом уме на такое решится.

— Так ты заговорил… Еще не поздно передумать! — дует губы.

— Не дождешься! Уже все! Я заднюю давать не стану и тебе не советую. Если нужно — свяжу тебя и силком в ЗАГС потащу.

— Ой, какая у тебя богатая фантазия, — улыбается так коварно, — прям представила себе, прям захотелось…

— А чего ж молчала раньше… Можем поиграть в «50 оттенков серого» …

— 50 оттенков Страхова: это когда тебя вначале запирают в морге, а потом женятся.

— Ну ты ж на такое клюнула…

— Вот убила бы тебя тогда, а сейчас уже и посмеяться можно. Поехали, а то завкафедры уже звонил, еще подумает чего!

— Пусть думает, он мужик умный, это для него процесс привычный.

Мы вернулись в универ и расстались до самого вечера. Я уже шел за Аленой, как в кармане начал разрываться мобильный, и снова мама.

— Иван, привет, нужна твоя помощь!

— А как же обязательная преамбула, чтобы я успел расслабиться?

— Не до того, сынок, у Сартика мама заболела и нам срочно надо будет уехать, я тебе Цербера завезу! Сегодня же…

— Хорошо, если что скину его на Алену, тем более в последний раз она ему видимо понравилась.

— Ну ты и… ладно!

— Хорошо, что ты позвонила, мы женимся, 5 числа…

— Бог ты мой, Иван, она беременна?

— Ну почему так говоришь, все так реагируют! Нет пока, но это в планах тоже есть.

— А нас не будет! Так, нужно что-то решать…

— Мам, это просто роспись, при том не торжественная, настоящую свадьбу сыграем по моему возвращению.

— Сынок, я щас от новостей с ума сойду, куда ты собрался?

— В Швецию, буду участвовать в медицинском проекте при местном универе.

— Надолго?

— На полгода!

— А когда уезжаешь?

— 15 августа!

— О, теперь понимаю, что за спешка с женитьбой. Благословляю вас, сын мой, будьте счастливы! И чтоб ты там не говорил, приедем вас поздравить. Не каждый день ты, Иванушка, делаешь такой серьезный шаг. Я уже думала, никогда не дождусь!

— Я настолько безнадежен?

— Был безнадежен, пока Алену не встретил. И еще говорят, это бред, что у каждого своя половинка есть!

— У некоторых таких «половинок» может быть несколько…

— Ой, как я тебя терплю?!

— Прости-прости! Привози своего суслика, понянчим его.

— Це-Це — не суслик, он — чихуахуа, благороднейшая порода, между прочим.

— А по мне, так вылитый суслик…

Пока поговорил, Алена уже заперла кафедру, и мы направились к машине.

— Ты своим уже сказала? — поинтересовался я.

— Ага, сразу спросили, когда мне рожать! Еле доказала обратное, при том, мне кажется, мама мне не поверила до конца. Пусть думают!

— Моя то же самое спросила! Им видимо один сценарист пишет тексты.

Алена рассмеялась:

— Вот все у нас, не как у людей!

— От чего же? — удивился я.

— Обычно, такая спешка — к рождению малыша, а у нас — к скорой разлуке, — ее глаза погрустнели.

Мне так сейчас захотелось просто не видеть этих печальных глаз, забыть этот взгляд, выбросить из головы и никогда, никогда к этому не возвращаться.

— Аленушка, это всего на полгода, ну хочешь, никуда не поеду?

— Ты что? — она погладила меня по голове, — не надо таких жертв! Никуда я не денусь! Точно-точно, что буду тебя ждать, ты ж мне настоящую свадьбу обещал.

— Угу, — мне самому стало что-то невесело, — забыл сказать, к нам Цербер переедет на время, а то маме его деть некуда.

— Замечательно, он такой милый, — Алена наконец снова улыбнулась.

Мы приехали домой и под дверью нас ждала мама с собакой на руках.

— Давно ждешь? Чего ж не позвонила?

— 2 минуты как пришла, чего буду беспокоить, когда ты за рулем! — а потом обняла Алену, — поздравляю, солнышко, Иван у меня конечно с характером, но я уверенна, что ты справишься!

— Спасибо, Орея Степановна, ой Ваши слова да Богу в уши!

— Не обижает хоть тебя?

— Пусть только попробует!

— И то верно!

Мама передала Алене Цербера, а мне вручила его манатки.

— Вы даже не зайдете, мы сейчас ужинать будем, — предложила Алена.

— Ой, благодарю, дорогая, но меня Сартик ждет, сегодня вылетаем! Что-то там его 95-летней маме нехорошо.

— Тогда удачи! И пусть все будут здоровы! — я поцеловал маму, и она ушла.

Це-Це повел себя странно: вывернулся из Алёнкиных рук и начал, как бешеный, носиться по квартире.

— Чего он? — любимая удивилась.

— Вырвался на свободу и жизни радуется! А может влюбился! — я попытался найти объяснение.

***

5 августа

— Корина, а, Корина. Да сколько же ты будешь собираться? Чай не свадьба блин, чтоб три часа марафетиться!

— Страхов, не дергай меня, а то передумаю сейчас. Лучше вон Церберу водички налей. В жару собачке надо много пить.

— Угу, а потом он тут всю квартиру обгадит, пока нас не будет.

— Пусть пьет…

— Если мы на регистрацию опоздаем — это будет финиш.

— Все, выхожу уже, — перед моими глазами предстала улучшенная версия моей Аленушки.

Какая же она красивая! В простом голубом сарафане на тонких завязках, с аккуратно собранными в пучок волосами и намеком на макияж.

— И ради этого всего, — я указал на ее лицо, — ты на битый час закрывалась в ванной?!

— А что с моим лицом не так? — она забеспокоилась, — надо что-то поправить?

— Нет, это я шучу, все идеально! Поехали уже.

— Тебе так не терпится жениться, что ты меня пугаешь.

И все-таки опоздали на 10 минут. Та самая сотрудница ЗАГСа Муза строго заявила:

— Ну что ж вы такие несерьезные, в такой день и опаздывать.

— Извините, — Алена прямо поежилась от ее взгляда.

— Ладно, присаживайтесь. Сейчас Вам нужно будет поставить подписи тут и тут, — она указала, — и потом я вам сразу выдам свидетельство.