– Нет, конечно, нет, – ответила Ария. – Здесь она, по крайней мере, говорила правду. – Нет, – повторила она. – Не понимаю, как вы могли такое вообразить.

– Мне так показалось… – начал лорд Баклей и тут же быстро добавил: – Но тогда вы бы знали.

– Да, знала бы, – ответила Ария и поразилась безнадежности своих слов. Она поняла, что готова не только отдать душу дьяволу за чудо и счастье знать, что Дарт Гурон любит ее, но и пожертвовать ради своей любви к нему чем угодно, и каковы бы ни были его чувства, пойти за ним на край света, если потребуется, босиком.

После долгого и довольно сложного разговора по-немецки Ария положила телефонную трубку и повернулась к пишущей машинке, но ей почему-то никак не удавалось сосредоточиться на том, что она печатала.

Она встала и подошла к окну посмотреть в сад, окутанный влажным, навевающим уныние туманом, который скрывал прелестную долину. Ария нервничала, это было заметно по тому, как напряглись мускулы в уголках рта, как она переплела дрожащие пальцы и не могла сосредоточиться на чем-нибудь одном.

Никогда еще время не тянулось так долго. Ей казалось, что день такой длинный, как будто каждая минута медлит пройти и время остановилось.

Еще только три часа. Они уже должны вернуться. Ария напрягла слух, стараясь услышать шум мотора. Нечеловеческим усилием она заставила себя снова сесть за письменный стол и продолжить печатать письмо с того места, на котором остановилась. Но уже через минуту она обнаружила, что делает ошибку за ошибкой, и неожиданно яростно выдернула лист из каретки и порвала его.

Не успела она выбросить обрывки в мусорную корзинку, как открылась дверь. Ария вскочила на ноги и бросилась к лорду Баклею, едва он ступил на порог.

– Что случилось? – спросила она. – Все в порядке?

– Он устал, – ответил лорд Баклей тихим голосом, – но перенес все очень хорошо, учитывая его состояние.

Ария бросила взгляд на открытую дверь, но он быстро добавил:

– Они сейчас отведут его наверх. С ним доктор, от вас будет мало пользы.

Ария слегка вздохнула, как будто он удержал ее от того, что ей больше всего хотелось сделать.

– Так что случилось? – помолчав, спросила она.

– Лулу получила год тюрьмы, – ответил лорд Баклей.

– Ай, бедняжка! – воскликнула Ария. – Я думала, сэр Фредерик поможет ей избежать тюрьмы.

– Он сделал все, что мог. Один год самый малый срок, который мог дать судья, и, разумеется, ее досрочно освободят за хорошее поведение.

– Невыносимо даже думать об этом, – сказала девушка, – она же этого не перенесет, правда?

– Она была на удивление спокойна, когда дошло до главного, – ответил лорд Баклей. – Вообще мы почувствовали облегчение, когда услышали приговор, потому что в какой-то момент казалось, что она получит больше. Прокурор очень умело представил дело.

– Надеюсь, ей помогли показания Дарта? – тихо спросила Ария.

Лорд Баклей с любопытством поглядел на нее.

– Я думаю, больше всего помогла себе Лулу. Она рассказала правду, а это убеждает лучше любой надуманной истории.

Девушка с тревогой посмотрела на него.

– Правду? – переспросила она. Он кивнул.

– Да. Под перекрестным допросом она рассказала, как все в действительности происходило и почему она выстрелила в Дарта.

– Но… но мне казалось, она все время твердила, что это был несчастный случай, – сказала Ария.

– Она все время придерживалась этой версии, – ответил лорд Баклей, – но что касается меня, я ей не поверил, да и другие тоже, если на то пошло.

– Понятно. Ну а в чем же состоит правда?

Лорд Баклей достал из портсигара сигарету и, казалось, был целиком поглощен прикуриванием.

– А Дарт не сказал вам?

– Нет, конечно, – ответила девушка. – Вы же знаете, как мало я с ним разговариваю с тех пор, как он болен. Кроме того, поскольку рана в плече осложнилась, врач сказал, что, кроме всего прочего, ему нужно как можно меньше разговаривать.

– Да, я знаю, – отозвался лорд Баклей. – С другой стороны, я просто подумал: может, он что-то сказал вам наедине.

– Я никогда не остаюсь с ним наедине. Сиделка, миссис Уолтерз, всегда находится рядом. Она досконально выполняет все распоряжения врача. Конечно, она правильно делает, но у меня сложилось представление о ней, как о настоящей сторожевой.

– Она и похожа на сторожевую, – с усмешкой согласился лорд Баклей.

– Ну ладно, хватит об этом, – сказала Ария. – Продолжайте, расскажите мне о слушании. Что сказала Лулу?

– Она сказала, – медленно проговорил лорд Баклей, – что выстрелила в Дарта потому, что он признался, что влюблен в другую женщину.

Нельзя было не заметить, какое впечатление его слова произвели на девушку. Она испуганно уставилась на него, как будто он бросил ей под ноги бомбу.

– Влюблен… в другую женщину, – запинаясь, повторила она.

– Да, Лулу утверждает, что во время разговора с Дар-том она обвинила его в том, что он положил конец их любовной связи, потому что влюбился в другую женщину. Он признался, что это правда, и она выстрелила в него.

– Но Дарт… что сказал Дарт? – быстро, глотая слова, проговорила Ария.

– Он подтвердил, что Лулу сказала правду.

– Правду? – почти прошептала Ария и, не глядя на лорда Баклея, тихо спросила: – Он сказал, кто эта женщина?

Наступила напряженная, почти невыносимая тишина; наконец Ария выдавила из себя:

– И кто она?

– Вы.

В страстном порыве она резко повернулась к нему, и ее щеки снова зарделись.

– Но это неправда! Как он мог сказать неправду?

– Он так сказал.

– Тогда, наверное, это уловка, придуманная адвокатом Лулу. У него нет другой причины, чтобы так лгать и втягивать в это дело меня.

– А если это правда?

– Но это не так. Конечно, нет! Вам отлично известно, что Дарт объявил о своей помолвке со мной, потому что Лулу пыталась заманить его в ловушку. Она пригласила сюда прессу и пыталась заставить его признать, что они обручены. Я же вам все рассказала, ничего не скрывая. Он заплатил мне три тысячи фунтов, чтобы я на время притворилась, что мы помолвлены. Он даже прислал мне в Квинз-Фолли чек после того, как я уехала, но я его порвала.

– Тем самым, уничтожив важную улику, – усмехнулся лорд Баклей.

– Не смейтесь над этим, – вскричала Ария, – это не смешно – мне, во всяком случае. Но это было деловое соглашение, почему же теперь меня в последнюю минуту втягивают в это дело, хотя мы договорились, что мое имя не должно упоминаться?