Ария ожидала увидеть там сестру Уолтерз, но он был один; идя к нему, она почувствовала, что он смотрит на нее. По мере того как она подходила ближе, ноги несли ее все медленнее и медленнее. Он посмотрел ей в глаза, и она увидела на его губах улыбку и озорные огоньки в глазах.

– Вам сообщили? – спросил он.

– Ч-что… сообщили?

– Что я публично заявил о своих чувствах к вам. Этого она меньше всего от него ожидала. В полном замешательстве Ария смотрела на него, а последние отблески заходящего солнца засияли в рыжих волосах и осветили ее лицо и выражение боли в глазах.

– Зачем вам понадобилось говорить неправду? – наконец спросила она.

Он протянул к ней руку и взял ее холодные, дрожащие пальцы.

– Что с вами сделали? – спросил он.

В его голосе послышалась нежность, которой она раньше не слышала. К своему ужасу, девушка почувствовала, как у нее защипало в глазах – так она была напугана и встревожена, так не уверена в себе.

– Дорогая, я негодяй, что дразню вас. Сегодня в суде я ничего не мог поделать. Лулу сказала правду, чтобы спасти свою шкуру. Поэтому, чтобы помочь ей, мне пришлось признаться, что я люблю вас.

– Но вы… не… не может быть… – запинаясь, выговорила Ария.

Его рука оказалась необычайно сильной для столь серьезно больного человека. Он привлек ее к себе, и она каким-то образом очутилась на коленях перед креслом, лицо ее было поднято к нему, а его рука обнимала ее.

– Вы и в самом деле такая глупая? – спросил он. – Милая, глупенькая, всех критикующая Ария, которая не желает ничего слышать, кроме велений своего маленького гордого сердца.

– Но не может быть, что вы… любите меня. То есть вы не…

– Должно быть, я был очень болен, раз сумел так хорошо скрыть свои чувства, – улыбнулся Дарт. – Я не хотел говорить вам, пока не будет улажено это ужасное, отвратительное дело. К тому же, как вы знаете, сестра Уолтерз вела себя как дракон.

Ария тихонько хихикнула.

– Вот это уже лучше, – ласково сказал он. – Я хочу увидеть вашу улыбку. Вам известно, что вы слишком редко улыбаетесь? Но когда вы все-таки улыбаетесь, это самая прекрасная вещь на свете.

– Но я не… не понимаю вас.

– Какая вы глупая, моя дорогая, хоть и говорите на трех языках и управляете домом намного лучше, чем кто-либо до вас.

– Вы поэтому… любите меня? – заикаясь, спросила Ария.

– Нет, не поэтому, – ответил он. – Я люблю вас, потому что у вас рыжие волосы и самое прелестное личико, которое я когда-либо встречал у женщин. Я люблю вас потому, что в самый первый миг нашей встречи мне показалось, что сердце выпрыгнет у меня из груди. Я люблю вас потому, что ничего не могу с собой поделать, потому что это сильнее меня, потому что этого я искал всю свою жизнь.

– Вы… уверены? В самом деле… уверены?

В волнении Ария положила руки ему на грудь и откинула голову.

– Как мне это доказать? Разве только вы сейчас же выйдете за меня замуж, чтобы мы могли уехать вместе. Я был уверен еще до того, как поцеловал вас в ту ночь, когда вы почти свели меня с ума. Я ревновал вас к Тому, потому что он был явно увлечен вами. Я был в ярости, потому что вас, похоже, шокировало и внушало вам презрение все, что бы я ни сделал или ни сказал. А потом, когда я увидел вас в беседке вдвоем, у меня в голове как будто что-то щелкнуло.

Он еще крепче прижал ее к себе и продолжал:

– Я буду нелегким мужем, Ария, не стану притворяться. У меня дикий нрав, я могу быть грубым, упрямым и совершенно невыносимым. Но я всегда верил, что, если полюблю какую-нибудь женщину так, как я люблю вас, у нее хватит сил изгнать из меня этих демонов. Хотите попробовать?

Он заглянул ей в глаза, и в тот же миг ее сердце переполнилось безумной радостью, и, не в силах больше выносить его взгляд, она пробормотала что-то нечленораздельное и спрятала лицо у него на груди.

– Дорогая, я хочу поцеловать вас, – тихо произнес он. – Я так хотел этого все эти недели, что иногда, лежа здесь, в этой комнате, сходил с ума от желания видеть вас. Но мне пришлось ждать, пока я не окрепну достаточно, чтобы сказать вам: отныне мы всегда будем вместе там, где нет газет и любопытных, настырных людей, где никого не интересует наше прошлое и нужно думать только о будущем.

Мое сокровище, вчера я разговаривал с доктором, и он сказал, что через десять дней я смогу ехать. Выйдете ли вы за меня замуж, прежде чем мы отправимся в наше путешествие?

Ария все еще прятала лицо, и тогда он взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе.

– О, моя дорогая, я так люблю вас, – сказал он. – Не могу представить себе ничего чудеснее, чем быть с вами наедине там, где нам никто не помешает.

– Правда? – спросила Ария едва слышно. – Это правда – то, что вы говорите?

– Чистая правда, – ответил он. – Я скажу вам кое-что еще – всего одну вещь, прежде чем поцеловать вас. Не бойтесь, что, вернувшись в Англию, мы столкнемся со сплетнями и скандалом. Мы уедем за границу надолго, а когда вернемся, поедем не в Лондон и не в Саммерхилл, а в Квинз-Фолли.

Сегодня утром у меня был долгий разговор по телефону с Чарлзом. Я сказал ему, что, когда сегодня закончится процесс, я намерен просить вас стать моей женой. Я также сказал ему, что единственное устремление, которое осталось у меня в Англии – увидеть, как Квинз-Фолли вернется к своей былой славе.

Я читал о нем во всех книгах об известных домах Англии. Чарлз от вашего имени согласился восстановить всю обстановку и картины, насколько возможно. Он сказал мне, что никогда не женится и когда умрет, оставит Квинз-Фолли нашим детям во всей его красоте.

– О, как чудесно! – едва выдохнула Ария. Ей показалось, что ее сердце разрывается от счастья, для полноты которого не хватало только того, о чем сказал Дарт.

– Итак, это дело улажено, – улыбнувшись, сказал он. – Остается только мы – вы и я, Ария. Чего нам еще желать?

– Ничего, – ответила девушка, глаза которой сияли как звезды, появившиеся над высокими деревьями за домом.

– Я хочу только одного, – тихо произнес он, – услышать от вас, что вы любите меня. В прошлом вы наговорили мне множество злых и жестоких слов, но никогда не говорили, что любите меня.

– Но вы и так это знаете, – возразила Ария.

– Да, знаю, – согласился он. – Я видел это в ваших глазах и на ваших губах. Я знал это, когда вы вернулись сюда, бросив вызов пересудам и газетчикам. Вы поступили очень смело, Ария, и я никогда этого не забуду, но мне по-прежнему хочется, чтобы вы это сказали.

– Я… я люблю вас!

Слова сорвались с ее дрожащих губ, но она ощутила, что они шли из самого сердца.

– А я обожаю вас, милая моя.