— Работай! — Дон уже помогал, взяв половину потоков на себя. Заминка случилась только, пока пытались определить, с какого места следует начать. Но это быстро стало понятно по рисунку потоков силы. Дон очень удивлялся сам себе. Он действовал так уверенно, будто не в первый раз этим занимался. Надо будет спросить у Ри, мелькнула мысль, а в следующее мгновение он уже подхватил падающую Лису. С виду она была цела, дышала, но глаз не открывала — будто спала. Дон передал её Рогану с рук на руки, и они с Ри переключили внимание на вторую амёбу. А она, изначально меньшая, чем первая, питалась и росла. И росла. И росла. Но не светлела и не делилась. Перебор, сообразил Ри. Надо останавливать!

— Ты, матерщинник! Пойди сюда! — рыкнул он на Рогана. Тот, зажав кусок мяса в зубах — положить-то некуда! — баюкал на руках Лису. — Ты маг, значит, должен понять! Вот сюда смотри! Видишь? Видишь? Ну? — Роган быстро пристроил Лису под пальму, вынул было мясо изо рта, но сунул обратно — целее будет! Подбежал к Ри и действительно увидел, и даже примерно понял. Закивал и встал в третью вершину треугольника. — Держи, что есть силы! Не тяни, просто держи! Нужно, чтобы она перестала жрать, иначе такого монстра получим, что и вчетвером не справимся. Так, Дон, делай, как я!

И они стали делать! Нет, увы, никаких зрелищных эффектов не происходило. Не били молнии, не летали файерболы, не гнулись до земли пальмы под нездешним ветром, не вихрился песок. Но тот, кто способен ощущать магию, с неприятным чувством понял бы, что «глушилка» еле выдерживает, трещит и гнётся, и вот-вот слетит. То-то радости будет магам в Университете, когда они зафиксируют на пустом и необитаемом материке сильнейший выброс магии неизвестной природы!

А амёба вдруг поползла, перекатываясь, прямо на Рогана. Он ойкнул и кинул в неё куском мяса, который всё ещё держал в зубах. Он и забыл про него — а вот, пригодилось! Мясо с чмоканьем вляпалось в студенистую плоть, прилипло и исчезло на глазах, всосавшись внутрь. И амёба поползла быстрее, будто убедившись в правильности выбранного направления. Роган стал отступать. За ним чернел провал коридора.

— Не пускай! Там Йэльф и Вэйт! Сожрёт нафиг! — заорал Дон.

— А что я могу, что? — огрызнулся Роган. — Ты ж видел — мясо ей понравилось! На запах идёт, сволочь!

— Точно! Ри, держи её, я сейчас! — сообразил Дон и метнулся в бункер. Через пару секунд он выскочил обратно, обежал амёбу и затряс куском сырого мяса с собственную ногу размером, держа ещё несколько кусков в охапке. — Иди сюда, моя трепетная! А что у дяди Дона есть! Ползи сюда, вот молодец, умница! — отступал он, уводя амёбу от бункера. И она ползла за ним, как на привязи, неизвестно как, но точно чувствуя, где есть еда.

— Да отдай ты ей уже! — взмолился Роган.

— Отдай, — кивнул и Ри. — Это не агрессия, но и не типично. Ей, видимо, зачем-то нужна органика животного происхождения. Зачем — не знаю, но интересно же, блин, что у неё там внутри! Отдай, и ещё принеси, вдруг понадобится.

Дон вывалил груду мяса на землю и отбежал. Амёба перекатилась на несостоявшийся обед драконов и замерла. Дон уже неторопливо сходил в бункер и притащил ещё охапку.

— Там только пара хвостов осталось, это всё, — пожаловался он.

— Там жареного много, — отозвался Роган. — Нам хватит. Ей бы только хватило! Во, уже сожрала! — амёба опять двинулась к Дону. Тот стал бросать в неё по куску, все они всасывались с сытым чмоком и исчезали. И вдруг очередной кусок повисел на студенистой стенке, будто раздумывая, и упал на песок. И амёба остановилась, не пытаясь двигаться дальше.

— Всё, что ли? — почему-то шёпотом спросил Роган.

— Похоже… — так же шёпотом отозвались в один голос Ри и Дон.

Амёба светлела, становилась прозрачной, будто изнутри кто-то протирал запотевшее стекло. Внутри было тело!

— Работай! — заорал Ри. Он уже вообще ничего не понимал. И они работали, как проклятые, пока тело не упало на песок.

Мужчина. Стройный. Золотоволосый. Кожа молочно-белая, никогда не знавшая солнца. Чертами лица, тонкими, будто прорисованным пером, похож он был на эльфа, но тело гораздо шире в кости, мощное даже для человека, явно полукровка.

— Лайм… — неверяще прошептал Дон и упал на колени рядом. — Лайм!!! — и он заплакал впервые за двести лет.

Глава шестая

Супри-из!

Ри и Роган переглянулись и абсолютно одинаково пожали плечами. Ри устало плюхнулся под пальму, Роган подошёл к Дону и тронул его за плечо:

— Дон… — тот, измазанный в крови и облепленный песком, всхлипнул, поднял на Рогана шальные от счастья глаза… и Роган всё понял. — Сходил бы ты, умылся, — посоветовал он. — Ага-ага, вот очнётся — и в обморок — брык! Ты на себя-то посмотри! — Дон взглянул на свои руки, на грудь, на куски сырого мяса, разбросанные вокруг, и засмеялся сквозь слёзы. — Давай-давай! И воды принеси, вон кастрюля валяется. Нельзя ж винище без передышки хлестать! — Дон кивнул, встал и послушно побрёл к озеру, продолжая смеяться, всхлипывать и неверяще качать головой. Роган присел и стал собирать раскиданное достояние. Изваляли, конечно, но можно ведь помыть и обрезать! Три окорока ещё в шкуре, им вообще ничего не сделалось — выбрасывать их, что ли? Есть-то захочется!

— Кхажесса… Кха, тьфу! Кажется, мы много пропрусь… парапустили, — доверительно сообщил Йэльф Вэйту, выглянув наружу. Тот обвёл глазами панораму: спящую прямо на песке под пальмой Лису, небрежно прикрытую ящеричьей шкурой, вымотанного Ри, устало сидящего под другой пальмой, коленопреклоненного и весьма относительно одетого Рогана, собирающего в кучку куски какого-то поверженного героя. Герой был совсем уж голый и неслабо так поверженный, в лохмотья просто, кусков уже изрядно набралось. А Дона не видать. Или это как раз его детали от песочка отряхивают? Всё это, гм, давало большой простор для фантазии. Местность тоже претерпела печальную метаморфозу. Всё вокруг было изрыто и перекопано, из песка поблизости от входа торчали кое-где сломанные жерди и обрывки пальмовых листьев от недавно стоявшей здесь хижины, рядом валялась бывшая плита, сплющенная в блин, а в склоне холма, обрамляя вход в бункер, зияла огромная ниша со следами когтей Зверя в глинистом грунте. Нарытая куча громоздилась рядом, из неё торчала макушка пальмы с тремя листиками.

— Да-а, пожа-алуй, — согласился