Горячий Велеслав уже собирал людей для удара в тыл мятежникам, уверенный, что сумеет довершить разгром хоругвей, поддержавших ракош. И в целом я был полностью согласен с его решением – оно сулило очевидную победу. Однако более холодный и рассудительный Эдрод сдержал порыв товарища-командира, доступно объяснив, что бой друг с другом ведут лехи, и подошедший отряд рогорцев вполне может быть атакован третьей стороной или в горячке боя, или даже сознательно. В итоге все происходящее может также являться грандиозной провокацией мятежников, решивших выманить обороняющихся рогорцев из дворца и уже в городе истребить, пользуясь численным превосходством. Что логично: в конце концов, вживую я сражающихся не видел, лишь слышал звуки боя – а от человека смекалистого, не лишенного в определенной степени коварства, такой шаг мог быть вполне предсказуем. Единственным, что отчасти – только отчасти – опровергает догадки Эдрода, был звук орудийных выстрелов. Если бы мятежники располагали артиллерией, они давно уже взяли бы толком не приспособленный к осаде дворец. Но даже это в итоге могло быть частью грандиозной провокации, дарующей мятежникам долгожданную победу.

Звуки боя раздавались то совсем близко к дворцу, то рассыпались по всему городу, по-прежнему не являя нам ту самую третью силу, пока в конце улицы, ведущей на Королевскую площадь перед дворцом, не показался отряд всего в полсотни всадников. Но каково было мое удивление, когда среди стягов, реющих над куцей колонной, я разглядел личный стяг Бергарского – белый штандарт с вытканным золотыми нитями гусаром, а также огненного сокола Рогоры! И, еще не веря своим глазам, я узнал в отделившемся от колонны всаднике, приблизившемся к замку, гетмана юга! А вот лицо спутника было мне не знакомо.

– Защитники дворца! Я, Эдрик Бергарский, провозглашенный войском и шляхтичами король Республики! Я призываю вас принять присягу, собственным именем и именем короля Рогоры Аджея Корга!!! Также я требую выдачи Якуба Вазга, бывшего короля Республики, предавшего свое войско и свой народ, а также корону!

Не успел Бергарский закончить свою короткую пылкую речь, как вперед подался его спутник:

– Воины Рогоры! Я Феодор Луцик, бывший сотник стражи, верный слуга Аджея Корга, наследника короля Когорда! Кто-то из вас знает меня, кто-то слышал обо мне… Нашу Родину постигла великая беда – с юга в ее пределы вторглось огромное войско Заурского султаната! Мы объединились с лехами, яростно дрались с врагом плечом к плечу, но в итоге были вынуждены покинуть Рогору!!! Кто-то из ваших близких остался за Каменным пределом, кто-то сумел бежать, многие, увы, погибли. Поле перед Львиными Вратами было на три версты усеяно порубленными женщинами, детьми и стариками – враг не знает ни пощады, ни жалости! Мы отомстили врагу, но ведь павших месть не вернет… Теперь же объединенное войско лехов, ругов и рогорцев ждет врага у Багрового поля. Мы заключили союз с ругами, но наших сил все равно недостаточно, чтобы остановить врага! Так помогите истинному королю Республики подавить ракош – и он поведет на помощь королю Аджею тысячи лехских воинов, еще не забывших о чести и воинском мужестве!!!

Королевский дворец

Эдрод Бурза, командир гарнизона рогорцев

Идя по коридорам к королевским покоям, где обитает Якуб, я думаю только об одном: как же долго я ждал.

Как же долго я ждал! С того самого момента, когда узнал о смерти брата, предательски убитого одноруким выродком! Все это время он был рядом, и все этом время я грезил местью, наяву видел, как вонзаю клинок в хлипкое лехское тело… Но герцог Золот неотступно находился рядом с этим жалким подобием монарха, предающего с той же легкостью, с какой делают глоток воды, и, по сути, виновного в смерти моего брата не меньше, чем убийца. Если вдуматься, последний всего лишь выполнял отданный приказ – что, впрочем, нисколько не уменьшало мою ненависть к нему и собственную жажду мести.

Но вот и двери в королевские покои. Пятеро дежуривших у них лехов взялись было за сабли, но тут же отпустили рукояти клинков под дулами наведенных на них огнестрелов.

– Открывай!

Телохранители Якуба в нерешительности мнутся. Что же, я не гордый, открою сам. Резко шагнув к хлипкой, не являющейся серьезной преградой двери, одним ударом ноги выношу замок, резко распахивая створки.

– Именем короля!!!

Все находящиеся в зале оборачиваются в мою сторону, и я замечаю в их глазах нарастающий ужас: за мной в помещение быстро вбегают стрелки, сноровисто выстраиваясь вдоль стены и наводя оружие на благородных шляхтичей. Судя по всему, Якуб в очередной раз пытался договориться с заложниками-магнатами о прекращении ракоша на выгодных для обеих сторон условиях и сохранить за собой престол. Говорят, он уже давно сторговал наши головы и ждал лишь удобного момента, чтобы сдать нас всех, его недавних защитников, под топоры лехских палачей. Хм, какова ирония – именно благодаря тому, что уже бывший король разместил воинов хоругви Золота во внутреннем периметре дворца, никто из них не знает, что престол-то уже тю-тю, ушел из-под носа.

Первым в себя приходит сам Якуб:

– Что вы себе позволяете?! Это что за произвол!!! Я требую…

– Требовать ты будешь у своей жены, и думается мне, даже она тебе ничего не даст, ничтожество! – Мой голос звенит от переполняющей меня ярости и торжества. – Именем короля Эдрика Бергарского я приказываю вам, ваше величество, – его титул я произнес с самыми унизительными, издевательскими интонациями, – сдать монаршие регалии и добровольно сдаться в плен.

– Что?! – У Якуба глаза полезли на лоб. – Что это значит?! Измена?! Страж…

Как я и ожидал – и как я того хотел, – подрастерявший здравый смысл бывший король Республики сделал неправильный выбор. И я тут же этим воспользовался, со свирепой усмешкой негромко произнеся:

– Огонь.

Залп двух десятков огнестрелов раздался в закрытом пространстве зала оглушительно громко – так что даже зазвенело в ушах. Якуб упал, получив сразу три ранения в грудь, погибли все заложники, ненавистные нам магнаты. Уцелело лишь несколько телохранителей и Золот, до того стоящий возле короля и в кого я запретил стрелять. Нет, его жизнь принадлежит только мне!

Со звериным ревом бросаюсь вперед, чуть ли не прыжками сближаясь с противником. Ошарашенный происходящим герцог все же успевает выхватить тяжелую шпагу здоровой правой рукой и выбросить ее вперед в безупречном длинном уколе. Но, с силой ударив кылычем по вражескому клинку, я буквально отшвыриваю его в сторону и тут же обратным движением кисти рублю навстречу, целя в шею.

Варшана, Королевская площадь

Войтек Бурс, десятник кирасир

Бергарскому и Луцику пришлось ждать ответа сравнительно долго, не менее часа. Я уже начал всерьез волноваться, ведь в городе все еще идет бой с мятежниками. И хотя по пути в столицу наш отряд увеличился едва ли не вдвое, а в Варшане под знамя героя Бороцкой битвы стали стекаться все недовольные ракошем и до того воздержавшиеся от выбора стороны, помощь рогорского гарнизона, занявшего дворец, была бы нам весьма кстати.