– Не буду повторять дважды, – требовательно произнесла Алекс, с трудом сдерживаясь. – Какого черта ты делаешь в моем доме?

Я никогда не видела, чтобы она была настолько вне себя от гнева, и судя по ошарашенным выражениям лиц ее коллег, им тоже не доводилось.

Кортни одернула подол юбки.

– У меня здесь встреча, – жеманно ответила она.

– Как бы не так. Тебя никто не приглашал и тебе здесь не рады. Уходи или я позвоню офицеру Хэнксу. – Алекс выпрямилась, глядя на соперницу.

Кортни вызывающе расправила плечи, и ее спина напряглась.

– Я вице-президент по коммерческим операциям. У меня есть право находиться здесь, и мне придется сообщить о твоих необоснованных действиях. У тебя нет законного основания исключить меня.

– Ты пока еще не вице-президент, и у меня есть все основания, чтобы сделать это. – Алекс шагнула ей навстречу, глядя холодным упрямым взглядом. За ее спиной раздались звуки перешептываний.

– Если ты хочешь пользоваться уважением коллег, то предлагаю тебе уйти добровольно, впрочем, я с радостью организую тебе полицейский эскорт в случае отказа.

Щека Кортни нервно дернулась, а глаза превратились в щелочки. Ее взгляд преисполнился яростной ненависти, от которой у меня мурашки побежали по спине. Вздернув подбородок, она вперила свой расчетливый взгляд в Алекс.

– Я уйду. Но на следующей неделе все будет по-другому, Алекс. – Кортни прошла мимо моей тети, намеренно задев ее плечом. – Ты в последний раз указываешь мне, что делать.

Она вышла с гордо поднятой головой, оставив висеть в воздухе эту прощальную угрозу. Алекс красноречиво посмотрела на меня.

– Прослежу, чтобы она ушла. – И я бегом двинулась за скандалисткой, не выпуская ее из виду на протяжении всего пути к входной двери. Она в последний раз одарила меня усмешкой, прежде чем я с силой захлопнула за ней входную дверь.

Алекс ожидала меня у спальни.

– Чего она хотела и как сюда попала? – вслух размышляла она.

– Я не уверена, но кто-то оставил входную дверь открытой.

– Мне это не нравится. Она не просто так оказалась в доме. – Алекс ходила туда-сюда по коридору, после короткого размышления она всплеснула руками. – Я не знаю! Черт побери, возможно, нам стоит обыскать все комнаты?

– Она не могла причинить вреда, пробыв внутри всего несколько минут, – предположила я, мысленно подсчитывая время. – Возможно, мы вовремя ее поймали.

– Надеюсь, что ты права. – Алекс провела рукой по волосам. – У меня больше нет времени беспокоиться об этом. Нужно вернуться обратно на совещание.

Когда из школы вернулся Кай, я рассказала ему о происшествии.

– Что она задумала на этот раз?

– Кто знает? Блондинистые сучки, кажется, помешаны на мужчинах из этой семьи, – попыталась пошутить я.

– Ты рассказала отцу?

– Ага. Уже позвонила ему.

Кай рухнул на кровать, увлекая меня за собой, и матрас прогнулся под нами. Я положила голову ему на грудь, прислушиваясь к ровному стуку сердца. Он играл с моими волосами, а я позволила себе на мгновение отрешиться от всех проблем и насладиться тем, что у меня есть. Все эти простые вещи, которые он делал, многое значили. То, как он держал мою руку, как смотрел на меня, в меня, видя самую суть моей души. Как прижимал меня к своей груди, будто я ценнейший груз. Внимательные жесты, показывающие степень его заботы. Если честно, я могла бы жить с Каем и в шалаше и оставаться невероятно счастливой.

– Я думал о том, что ты говорила в прошлый раз, о терапии, – начал он, когда я провела пальцами по его руке. – И собираюсь попробовать. Хочу рассказать родителям, но все еще слишком зол на них, а это не очень справедливо, поэтому лучше сначала разобраться в своих чувствах, прежде чем признаваться. Не желаю больше ссор. Хочу рассказать им спокойно, но думаю, что пока не готов.

Я приподнялась на руках, склонившись над ним.

– Я рада. Уверена, это поможет. Хочешь, чтобы я пошла с тобой?

– Да, пожалуйста. Знаю, что ты не сможешь принять участия в процессе, но даже осознание того, что ты ждешь меня снаружи, поможет мне совладать с нервами.

Я склонила голову и поцеловала его.

– Я сделаю это. Я счастлива сделать это.

– Спасибо. – Его рука поглаживала мою задницу, и дьявольские огоньки вспыхнули в глазах.

– Запишу тебя на прием на завтра. – Я решительно убрала его руку со своих ягодиц. Дом все еще был полон гостей его матери, и я ни за что не собиралась потакать любовным порывам, когда вокруг находилась целая куча людей, которые могли нас услышать.

– Мне кажется, что я заслуживаю награду. – Он вернул руку обратно, крепко сжав одну из ягодиц. Удерживая мою голову на месте другой рукой, он дернул меня на себя, и я подчинилась неизбежному. Пытаться сопротивляться ему сродни предложению попробовать самый вкусный шоколадный торт в мире, а потом выяснить, что он оказался низкокалорийным.

Так что я сдалась, позволив ему получить награду собственным уникальным способом.

Эддисон снова ждала меня у шкафчика, когда я приехал в школу. Понадобилось колоссальное самообладание, чтобы не ударить кулаком по стене. Я не знал, как можно быть еще более убедительным. Я устал постоянно повторять, что между нами все кончено, но до нее не доходило. Чтобы охарактеризовать ее, стоило придумать новое слово. Слово «упрямство» даже рядом не стояло, чтобы объяснить такую твердолобость.

– Уходи, – прорычал я, рывком открывая шкафчик.

– Хотела бы я знать, откуда столько недовольства? – сказала Эддисон своим плаксивым тоном, к которому всегда прибегала, пытаясь добиться желаемого. – Наверное, Ирландия не пускает к себе в трусики? – Она послала мне взгляд, полный фальшивого сочувствия, и меня охватило почти неудержимое стремление удариться головой в стену. Почему она продолжает меня бесить? И так хватает всякого дерьма, без дополнительной порции бреда от Эдди.

– Я не собираюсь обсуждать с тобой Фэй. Могу только снова сказать, что она делает меня невероятно счастливым, гораздо больше, чем ты когда-либо смогла бы. – Я запихнул последний учебник в сумку, взял упаковку миндаля, спрятал ее в передний карман и захлопнул дверцу. Потом пронесся мимо Эддисон, не дожидаясь ответа.

«Упрямство» – недостаточно емкое слово для нее. Эта мысль крутилась в моем мозгу, и я тряхнул головой, стараясь избавиться от нее. Эддисон возникла слева, ей приходилось практически бежать, чтобы поспеть за моим широким шагом. Я резко остановился посреди коридора, и кто-то влетел мне в спину. Я слишком злился, чтобы волноваться, а тем более удостовериться, в порядке ли этот человек.

– Я. Не буду. Повторять. Снова! – крикнул я. – Оставь. Меня. Черт возьми. В покое!