Он поднял рюкзак, с трудом сохранив равновесие. Надо было схватиться за эту двустволку, дернуть в сторону, врезать по башке… Пожалуй, он мог бы завалить старого черта. Тот силен, но и Рамир не слабак.

А ведь Умник ждет. Дьявол всех раздери, да что же это такое?! Рамир не мог выполнить задание, но и не мог не выполнить его… Сталкер пнул носком ботинка по земле, в воздух полетели комья и травинки, а он чуть не упал. Нет уж, задание никто не отменял, и времени осталось всего ничего.

Цыган отряхнул штаны, рукавом вытер кровь с губ. Во всяком случае, ему больше не надо смотреть девчонке в глаза. Он может подкрасться сзади… это будет не больно. Все просто. Выстрел в затылок - она ничего не поймет. Зато он больше не будет краснеть и бледнеть под ее взглядом.

Мрачно оглядевшись, Рамир попытался сообразить, не выронил ли чего-нибудь важное, но злость не давала сосредоточиться. Что за нелепое дело! Все наперекосяк и ни к черту не годится, с самого начала все идет вкривь и вкось, ничего не получается - почему? Неужели он неправильно истолковал знаки? Но там ведь, после Лысой балки, небеса явно указали ему путь за девушкой! Что он делает не так? В чем проблема, где загвоздка? В конце концов, за каким-растаким бесом молодой девчонке нужно тащиться в глубь Могильника в сопровождении старого злобного черта? Что за странные тайны развелись в этой проклятой Зоне? Что там, куда они идут?

Там Крепость. Заброшенное село - и Крепость под ним. Хотя что это за Крепость такая, никто толком не знает. А вот Рамиру, кажется, это вскоре предстоит узнать…

Он повернулся в сторону, куда Лесник уволок девчонку, ткнул перед собой указательным пальцем и сказал:

- Теперь ты мой враг. Кровник - потому что пустил мне кровь. Я тебя убью.

Повесив «G-36» на плечо, Рамир зашагал вперед. Он просто убьет их обоих, заберет деньги и свалит отсюда навсегда.

* * *

На краю поля, где начиналась туманная пелена, стало еще сумрачнее. И без того неяркий свет осеннего дня вязнул в дымке, казалось, наступил вечер, хотя не было еще и двенадцати.

Перед тем как войти в туман, они ненадолго остановились.

- Обойти это никак нельзя? - спросила девушка опасливо.

- Центр Могильника прямо впереди, - сказал Лесник. - Туман его со всех сторон окружает.

Пришлось ей вслед за сталкером шагнуть в сырую пелену, казавшуюся густой, как кисель. Они прошли всего ничего, когда Настька ненароком глянула вверх и снова остановилась.

- Что это? - воскликнула она, пытаясь стереть со щек мельчайшие капли влаги. - Почему там два солнца?

На Лесника вид двух бледных круглых пятен, проглядывающих сквозь туман, не произвел особого впечатления.

- Ну да, ну так что?… - проворчал он.

- Но как же! Ведь оно одно! Как же это так?

- Шестерых Слепцов помнишь? - спросил он, пожимая плечами. - Так и сейчас - как так? А вот так. Это необъяснимо. Мы в Могильнике, здесь все, что угодно, может происходить.

Воздух был перенасыщен влагой, липкий туман оседал на коже, на одежде и волосах, сколько Настька ни старалась вытереть лицо и руки, они все равно оставались мокрыми. Она шла, молча страдая - ей совсем не нравилось окружающее, а еще она переживала за Рамира. Несколько раз порывалась спросить у Лесника, не сильно ли тот избил Цыгана, хотела, чтобы провожатый успокоил ее, сказав, что оставшийся позади сталкер наверняка выживет… Но, понимая, как глупо все это будет звучать, молчала. Она и сама видела, что тогда произошло, видела кровь на траве и как дергался Рамир.

Они шли, а вокруг ничего не менялось. Настька видела только тропинку под ногами да спину Лесника впереди. Иногда где-то сбоку выныривали из дымки дерево или куст - ибыстро пропадали.

- Долго нам через эту гадость идти? - спросила она наконец, в который раз пытаясь стереть влагу с лица.

- Сколько надо, - не оборачиваясь, хрипло отозвался Лесник. Голос его изменился - стал ниже и глуше, сталкер как будто не хотел отвечать, говорил через силу. Настька и сама ощущала что-то необычное - туман казался настолько неуютным, что разговаривать совершенно не хотелось, тем более с этим злым дядькой, с которым она знакома всего ничего, который ей не отец, не старший брат и не дядя, но почему-то нужно тащиться за ним черт знает куда, черт знает зачем… Ее передернуло от отвращения. Как вообще она сюда попала? Все тут неладное, и деревья какие-то кривые, скособоченные, и Лесник этот на чудище лесное смахивает - вон волосы на голове так всклокочены, что аш торчком стоят, как будто шерсть на загривке у зверя вздыбилась. А ведь она же была нормальной девчонкой, училась себе в девятом классе киевского интерната, врачом, между прочим, собиралась стать… А теперь что? Вон куда занесло, в глухомань какую заколдованную, да как такое вообще может быть?… Настька задышала чаще. За спиной послышались крадущиеся шаги, она резко обернулась. Никого. Нет - вон, вон! - в тумане мелькнула черная тень! Настька догнала Лесника и схватила его за руку.

- Страшно, дядя Василь!

Он обернулся. Вскрикнув, она отдернула руку. Перекошенное нечеловеческое лицо глянуло на нее, из спутанной бороды щерились в кривой гримасе острые зубы.

- Ты виновата! - каркнул Лесник и ткнул в нее огромным корявым пальцем. - Из-за тебя сюда попали, теперь не выйдем никогда!

Настька попятилась.

- Что случилось, дядя Василь? - дрожащим голосом спросила она.

- Сама не видишь, что ли?!

В тумане он напоминал зверя. И как же она раньше не замечала? Заостренные черты лица похожи на хищную морду хорька, глаза блестят злобой, словно у рыси, и волосы всклокоченные - ну прямо медвежья шерсть! Да он же… он же - оборотень на самом деле, мутант-оборотень! Девушка отступила еще на шаг.

Темная фигура проводника будто плеснулась в тумане, словно рябь по ней пробежала.

- Ладно, идем давай, выбираться надо, - буркнул Лесник уже нормальным голосом, отворачиваясь. Снял с плеча ружье. - Опасно тут. В тумане всякие твари притаиться могут…

Он зашагал дальше; поеживаясь, девушка пошла за ним. Обхватила себя за плечи, потерла их ладонями. Становилось зябко. Сам завел ее сюда, а еще и обвиняет! Помимо воли она вновь начинала злиться. И так страшно, а он вдобавок пугает… Тоже еще - охранник! Да Рамир в сто раз лучше ее спас, чем спасал этот дед звероподобный. А он ударил Рамира, толкнул, потом ногами пинал… Изверг, старый пень, фашист! Злость на проводника переполнила ее, и Настька уже собралась высказать Леснику все, что о нем думает, когда он вдруг остановился, вскинув ружье, повернулся. Сузившиеся глаза недобро блеснули.

- Прячется, тварь, думает, я не вижу! - хищным шепотом произнес сталкер, выцеливая что-то в тумане.

Девушка повернулась туда и ничего не увидела. Хотя вон, левее, дерево растет… или не дерево? Она прищурилась, по спине пополз холодок. Точно - дерево, но почему такие странные очертания? Ветви, как скрюченные пальцы с когтями, узкая крона скособочена и кажется согнутой шеей, и все оно кривое, словно вперед подалось… словно следит за людьми на тропе!