Шаги достигли двери кабинета и смолкли. Дорина вновь обдало волной незнакомой и очень сильной магии. Рука Рована скользнула к поясу, где висел его охотничий нож.

Дорин сосредоточился на дыхании, пытаясь распознать характер магического присутствия. Его ладони начали покрываться льдом. В этот момент дверь открылась.

На пороге стояли двое мужчин с золотистыми волосами.

Рован зарычал так, что затряслись рассохшиеся половицы. Дорин смотрел на мускулистые тела, заостренные уши и разинутые рты, из которых торчали клыки, каких не встретишь у людей…

Незнакомцы и были источником странной силы… Фэйцы.

Один, черноглазый, нагловато посмотрел на Рована и лениво протянул:

– А с длинными волосами ты мне нравился больше.

Единственным ответом Рована был кинжал, влетевший в стену почти рядом с ухом черноглазого.

Дорин не видел, когда Рован успел метнуть кинжал. Лезвие застряло в деревянной стене. Эфес еще дрожал, настолько сильным был бросок.

Фэец, которому предназначался кинжал, был воплощением мужского обаяния. Дорин залюбовался его бронзовой кожей. Бросок его ничуть не испугал.

– И с длинными волосами ты был более метким, – ехидно усмехнулся фэец.

Кожа второго фэйца имела другой оттенок. В его желтовато-рыжих глазах отражалось спокойствие.

– Рован, перестань бросаться в нас кинжалами, – сказал он, поднимая широкие сильные руки, сплошь покрытые татуировкой. – Мы здесь не из-за тебя.

Предупреждение было не напрасным. Рован и впрямь намеревался устроить сражение. Дорин не видел, когда он успел встать. Одна рука фэйского принца сжимала меч, вторая – изящный боевой топор.

Магия продолжала бурлить в жилах Дорина. Он внимательно разглядывал фэйцев. Получалось, Рован их откуда-то знает. И их магия ему тоже знакома.

Дорин далеко не сразу привык к особенности магии Рована. Но когда она усилилась втрое… Пропасть, которую он считал очень глубокой, стала бездонной. Трое фэйцев могли разметать Бухту Черепов похлеще любого урагана. Интересно, сознавал ли это Рульф?

– Я так понимаю, вы знакомы, – сухо произнес пиратский король.

Фэец со спокойными глазами кивнул. Присмотревшись, Дорин увидел, что их цвет не рыжий, а золотистый. Одет он был неброско: одежда того же покроя, какой предпочитал Рован. Никаких кружев и украшений. В таком одеянии удобно сражаться. Мускулистую шею фэйца окружала черная узорчатая татуировка. Хорошо, что Дорин видел ее вблизи. Вдали узоры сливались, и их вполне можно было принять за черный ошейник.

– Гарель и Фенрис… прежде занимались со мной одним делом, – нехотя сообщил Рован.

Глаза Рульфа беспокойно перемещались между фэйцами, взвешивая и оценивая возможные последствия.

Фенрис. Гарель. Пока плыли сюда, Рован несколько раз произносил их имена… Двое соратников фэйского принца.

– Они принесли Маэве клятву на крови, – пояснил Рован, обращаясь к Дорину. – Как и я когда-то.

Это означало, что оба фэйца находились здесь по приказанию Маэвы. И если древняя королева отправила сюда сразу двоих… Их трое, если считать Лоркана.

Рован нехотя убрал оружие.

– А какие у вас дела с Рульфом? – сквозь зубы спросил он.

Дорин потихоньку втянул свою магическую силу внутрь:

– Они привезли мне новости, о которых я недавно упоминал.

– А мы спустимся вниз перекусить, – сказал Фенрис, сверкая черными голодными глазами. – Не возражаешь?

Не дожидаясь ответа, он нырнул в коридор и исчез.

– Это долгая история, Рован, – сказал Гарель. – Но ты и король Адарлана должны ее услышать.

Гарель кивнул в сторону полуоткрытой двери:

– Ты же знаешь, каким чокнутым бывает Фенрис, когда голоден.

– Я все слышал! – донеслось из коридора.

Дорин сдержал улыбку, решив подражать поведению Рована. Но фэйский принц лишь слегка кивнул Гарелю, показывая, что готов слушать.

Однако все встали и молча направились вниз. По пути к залу никто, даже Рульф, не проронил ни слова. Подавальщицы за стойкой не было. О ее присутствии напоминала лишь шеренга сверкающих бокалов. На столе, за которым привык обедать Рульф, стояла большая кастрюля. Из-под крышки шел пар. Пахло тушеной рыбой. Фенрис уже сидел за столом, дожидаясь остальных.

Гарель сел рядом с Фенрисом. Рован не торопился усаживаться за стол. Он остановился посредине зала. Кажется, Гарель собирался его о чем-то спросить и подбирал слова. Может, опасался неуместным вопросом вызвать гнев Рована? Через мгновение Дорин понял причину:

– Аэлина Галатиния тоже с вами?

Теперь Дорин не знал, на кого смотреть: на фэйских воинов, готовых взяться за еду, на застывшего Рована или на такого же застывшего Рульфа. Пиратский капитан стоял, прислонившись к перилам лестницы. Он еще не знал, что королева – его давний злейший враг.

– Мы прибыли вдвоем, – коротко ответил Рован, показывая, что сказал все.

Фенрис удивленно вскинул брови, но ничего не ответил и взялся за еду. Его серый камзол был расстегнут. В вырезе белой рубашки виднелась такая же бронзовая мускулистая грудь. Лацканы камзола украшала золотистая вышивка – единственный признак достатка.

О своих соратниках Рован рассказывал скупо, и Дорин всякий раз ощущал, что лучше ни о чем не расспрашивать. Чувствовалось, весной между ними что-то произошло и расстались они отнюдь не по-дружески. Похоже, это было связано с самим Рованом.

Гарель встал и принес еще пару стульев, почему-то взяв те, что находились ближе к выходу. Дорину показалось, что из соратников Рована он самый уравновешенный.

Рован не двинулся с места. Даже не верилось, что фэйский принц провел бок о бок с соратниками не одну сотню лет. Они вместе уходили воевать, вместе возвращались. Наверное, это позволяло Ровану обойтись без дипломатии.

– Так я жду обещанные новости.

Фенрис и Гарель переглянулись. Первый выпучил глаза и качнул ложкой, показывая, что его соратник лучше справится с этой задачей.

– К Эрилее плывет армада Маэвы.

Дорин не знал, как бы новость подействовала на его желудок, если бы там уже что-то было.

– Эта сука снюхалась с Моратом? – угрюмо спросил Рован.

Глаза фэйского принца повернулись к Рульфу. Взгляд их был ледяным.

– И ты тоже вошел в союз с нею?

– Нет, – ответил за Рульфа Гарель.

Рульф, надо отдать должное его выдержке, лишь пожал плечами:

– Я же тебе говорил, что вообще не хочу участвовать в этой войне.

– Маэве не свойственно делиться властью, – невозмутимо произнес Гарель. – Но перед нашим отъездом она готовила армаду. Корабли взяли курс на Эйлуэ.