это? Что искать? – выворачивая ящики один за одним и бросая все содержимое на пол закричал Иван.

– Это кубок. Небольшой серебряный кубок и золотой перстень! – натирая глазницы отозвался юноша и медленно двинулся на голос преподавателя.

– Чего? – Южин с самого начала не понимал, что же могло заставить молодого человека рисковать жизнью, но теперь узнав ради чего все это, был обескуражен еще больше. Недоумевая профессор выудил искомый набор из недр самого нижнего ящика и сосредоточено взглянул на него. Ничем не приметная серебряная чаща, давно почерневшая от времени. Не самые искусные узоры, на первый взгляд представлявшие из себя полнейшую бессмыслицу, причудливо опутывали чашу. Силясь разглядеть в полумраке кабинета надписи, профессор еще сильнее сощурился и приблизил кувшин к лицу.

Но громоподобный грохот, донесшийся откуда-то из глубины замка вмиг привел профессор в чувства. Еле различимый треск, последовавший за очередным обрушением древней конструкции, в этот раз раскативший прямо под ногами, в один миг напомнил, о весьма скудном количестве времени в запасе.

Спешно пряча старинные артефакты в неприлично вместительный карман пиджака, Южин потянулся к юноше, все это время судорожно пытающемуся восстановить зрение, как вдруг под ногами беглецов раздался очередной хруст и пол рабочего кабинета пришел в движение. Мелкий тремор внезапно перешел в землетрясение.

Внезапно, будто в одно мгновение, для профессора все стихло. Ни шума пожара, ни грохота сыплющихся кладки и камней, даже истошного вопля юнца, наконец совладавшего с глазами. Ничего не было, лишь тишина, прерываемая частыми ударами сердца о грудную клетку, норовившего сломать ребра.

Историк вдруг осознал, что еще секунда и пол под ногами исчезнет, увлекая обоих в пропасть бушующего пламени. Он понимал, что времени на возвращение обратным, «безопасным» путем нет и выход оставался только один.

Южину хватило одного мимолетного взгляда на оконный проем подле себя и в ту же секунду, прежде растерянный, незрячий юноша понял безмолвный приказ. Словно ошпаренная кошка он метнулся к спасительному «выходу». Оконная рама была пуста, сотрясающееся здание уже давно само разрушило стекло, поэтому прыгая сквозь проем, юноша не мог пораниться, ну по крайней мере, пока не приземлится.

Наблюдая за невесть откуда взявшейся прытью в обессиленном теле юнца, профессор растерялся, уставившись широко раскрытыми глазами на проем, в который мгновение назад нырнул парень. Впрочем, очередной хруст балок под ногами, вывел профессора из секундного ступора. Многотонная конструкция была больше не в силах бороться с разрушительной силой пламени и внезапно дрожащий пол под Иваном двинулся в сторону. Словно огромный плот на бурной реке, вся комната пришла в движение и норовила в любое мгновение обрушиться вниз, погребя в своих недрах профессора. Пытаясь удержаться на ногах, он пытался двинуться к окну, но паркет жалобно скрипевший под ногами, предательски съезжал в сторону. Судорожно передвигая ноги по сыплющемуся полу и доводя мышцы до исступления, профессор, ринулся к выходу. Ощущая, как после каждого его шага, доски рушатся, поглощаемые бушевавшим пламенем, он не смел оглянуться, понимая, что от смерти его отделяет лишь одно неверное движение.

Заветное окно было уже тут, совсем рядом, всего в одном шаге, когда под ногами раздался очередной хлопок и пол стал рассыпаться словно был сложен из костей домино. Делая последний рывок, Иван вложил всю сил в толчок и одним неловким движением проскочил через рассыпающийся проем.

Профессор был много менее компактным, нежели юноша, поэтому выпрыгивая, а скорее вываливаясь через окно, ударился коленями о подоконник и сейчас, крутясь в воздухе, стремительно летел вниз. Прыжок с третьего этажа сам по себе не слишком то и безопасное мероприятие, а прыжок с третьего этажа замка с десятифутовыми потолками, больше напоминал попытку самоубийства. В глазах историка мелькали яркие всполохи пламени, смешавшиеся в единое огненное пятно и зыбкая темнота округи. Падение казалось мучительно долгим, в какой-то момент, профессор поймал себя на мысли, что без труда смог бы сосчитать сколько раз он перевернулся в воздухе.

Иван даже не пытался подготовиться к падению, но все же, соприкосновение с прохладным газоном оказалось гораздо менее болезненным, чем можно было бы предположить. Плюхнувшись с высоты тридцати с небольших футов, словно мешок картошки, историк несколько раз перекатился через себя и наконец замер, распластавшись на земле.

В следующее мгновение, услышав торопливые шаги, Южину оставалось лишь надеяться, что это помощник Лебелетье, а не один из громил, напавших на имение. Несмотря на относительно удачное приземление, от удара, легкие профессора изрыгнули все содержимое наружу и сейчас ему оставалось лишь хватать ртом воздух, пытаясь прийти в чувства. Кроме того, плечо на которое как оказалось приземлился Иван стало жутко саднить, как только он смог прийти в себя и понять, что уже находится на твердой земле. Пытаясь справиться с удушьем, он не обращал внимания на здание, окончательно разрушавшееся прямо возле него. Осколки штукатурки, стекла, камни и тлеющие угли сыпались на него, но историку было не до этого.

– Вы живы? – раздался взволнованный голос юноши, явно растерянного, после столь своеобразного прыжка профессора.

– Да… да… – выдавил профессор и для подтверждения своих слов, вскинул руку вверх с вытянутым большим пальцем.

– Тогда идем! – внезапно трясущийся голос юнца стал более уверенным и неоспоримым. Ледяные руки-костяшки легли на грудь профессора и силой потянули его вверх. Южин не был готов к продолжению гонки, но прекрасно понимал, что люди, разрушившие дом, находятся рядом и в любой момент парочка беглецов может стать их добычей, поэтому собрав остатки сил и издав сдавленный храп, он все же встал в полный рост.

Опираясь на щуплое, но в то же время, весьма крепкое плечо юнца, Иван уже собирался двинуться прочь от полыхающего дома, но какое-то неведомое чувство, заставило его обернуться и еще раз взглянуть на хаос, устроенный пламенем. От прежде монументального замка остались только руины, объятые бушующим пламенем. В этих развалинах уже не виднелись могущество и власть обитателя жилища. Теперь это просто куча камней и мусора. Учитель истории ощутил накатывающую волну разочарования и тоски. Он всегда трепетно относился к подобным трагедиям, а разрушение дома, простоявшего здесь должно быть не меньше четырех веков, было именно трагедией.

Шумно выдохнув, Южин уже был готов направиться прочь от дома, но внезапно замер будто вкопанный. В паре десятков футов, неподвижно стоял наемник, с удивлением наблюдавший за парочкой беглецов. Очевидно ему довелось лицезреть «грациозный» побег профессора из горящего дома и прийти в себя после этой картины еще не успел. Их взгляды пересеклись, в голове профессора вновь заиграл набат пульсаций. Он боялся того, что случится дальше, в этот раз