На пороге стояла Люся «Пароход», а рядом с ней какая-то молодая женщина в белой шубке, похожая на Снегурочку.

– Моя дочь! – сказала Люся таким тоном, словно бы объявила выход английской королевы.

Славяна с Лизой застыли в немом изумлении, и даже Цыганок присел, когда Люся с дочерью слаженно и деловито, словно работая в команде, принялись затаскивать в прихожую судки и кастрюльки. Среди Люсиных даров был и торт «Мишка на севере», и полведра вкуснейшего оливье, и огурцы с хрустом фирменного Люсиного засола, а напоследок Снегурочка в белой шубке вкатила в прихожую Тришкиных противень с жаркое размером с футбольное поле.

– Чтобы вы голодными не остались, – подмигнула Люся и зачастила: – А Любка-то моя, Любка! Ее в Москве к себе сама Искра пригласила в какой-то новый мюзикл. Ну?! Представляете? А говорят, чудес не бывает! А я знала, что моя Любка ого-го! – Люся подтолкнула Снегурочку в бок. – Но ты смотри, Любка, мать-то не забывай, не зазнавайся там, в Москве!

Любка кивнула.

– Ну, мы пойдем, нас дома гости ждут! – подмигнула Люся. – С наступающим!

* * *

Тридцать первого утром Татьяна решила взять билет на вечерний поезд: встречу Новый год в поезде – все лучше, чем сидеть в пустой квартире!

Она уже стояла в прихожей, собираясь идти в кассу, находящуюся в пяти минутах от дома, как вдруг позвонила Ольга и сообщила, что вечером прилетит в Москву. «Тань, давай встретим Новый год вместе? Нам о многом нужно поговорить!»

Татьяна не могла отказать сестре: «Ладно, я останусь, но завтра уеду, мне пора домой».

…Днем она прогулялась по городу, купила родителям и сестре подарки, зашла в магазин за продуктами, однако и собственные действия, и праздничная, принаряженная Москва воспринимались отвлеченно. Голова была занята другим. Таня думала о Жданове, гадала – уехал он уже или нет, сомневалась: пойти ли ей сегодня проведать Прошу, как она обещала Андрею, или подождать до завтра?

…Она не решилась открыть дверь ключом – сначала позвонила. И только поняв, что никто не откроет, достала ключи.

В квартире был только кот. На стуле – небрежно брошенный свитер Андрея, на столе чашка с недопитым чаем, в квартире – обычный бардак… Уехал. Все-таки уехал.

Татьяна погладила Прошу, улыбнулась сквозь слезы: знаешь что, а давай я тебя заберу с собой?! Ну что ты здесь будешь делать один? Хозяин у тебя непутевый. Куплю тебе билет на поезд и поедем вместе… Кот мявкнул, в общем-то, не возражая против перемены участи. У котов с этим проще, чем у людей: Москва – Приморск – не все ли равно?

Татьяна закрыла квартиру Жданова ключом, прощай, Андрей.

Ольга позвонила вечером. У нее был какой-то странный, прерывистый голос, как у человека, если он волнуется или счастлив. Да, от счастья бывает такой голос. «Таня, Танька, дорогой мой человек, а я не приеду сегодня, не жди! Да вот не отпускает этот ваш… наш Приморск! А я и завтра не приеду, Тань… А чего – до десятого вся страна в праздничном угаре, потом до конца января все будут раскачиваться после похмелья, чего торопиться? Надо когда-то разрешить себе просто побыть счастливой, да?!»

– Да, – согласилась Таня. Она не знала, что там такое с сестрой случилось, но эта новая Ольга ей очень нравилась.

А еще Оля сообщила, что собирается первого января поехать к родителям в Краснодар. «Позвонила им, сказала, что приеду не одна».

– С ним поедешь? – догадалась Татьяна.

– С ним. И с его дочкой. Тань, а ты-то теперь как? Останешься в Москве или приедешь?

Татьяна вздохнула:

– Ну, мои планы не изменились, завтра поеду в Приморск. Нечего мне делать в этой вашей Москве!

– Приезжай, Тань, буду ждать… – И после паузы – проникновенно – по-сестрински Ольга добавила: – Ты не расстраивайся, все будет хорошо!

– Я знаю, – улыбнулась Татьяна. – С Новым годом, Оля!

…Ну вот – родителей поздравила, с сестрой поговорила. Новый год уже заглядывал в окна – до полуночи оставалось полчаса.

Таня достала диск с фильмом Андрея – тот, что они снимали вдвоем. Экран загорелся, и сотни, тысячи прекрасных снежинок полетели, сверкая. Татьяне живо вспомнился тот зимний день: проглядывающее за соснами солнце, сугробы, губы Андрея…

Девушка вздохнула. Она, конечно, до последнего надеялась, что этот невозможный, чудной человек – где он сейчас?! – все-таки вернется.

В дверь затарабанили так, что Проша, до этого безмятежно дремавший, от испуга едва не свалился с дивана.

* * *

Утро тридцать первого декабря Андрей Жданов провел весьма своеобразно – он битый час собирался с духом, чтобы позвонить Михаилу Седову. Жданов знал, кого заинтересует сценарий фильма «Просто была зима», но набрать номер Седова оказалось сложнее, чем нажать на спусковой курок.

«И вообще, – подумал Андрей, наконец отложив телефон, – такие серьезные вопросы по телефону не решаются. К тому же мне уже пора в аэропорт».

Он взял рюкзак, потрепал на прощание кота: ну бывай, Хмыряга, и спустился во двор, где дожидалось такси.

Сквозь разыгравшуюся новогоднюю метель машина летела в аэропорт. Таксист, подозрительно похожий на того водителя, который в начале декабря вез Жданова из аэропорта домой, завел разговор о погоде и, разумеется, посетовал на вездесущих, зловредных американцев.

– Поставили на Аляске специальную установку? – хмыкнул Жданов.

– А, так вы знаете?! – одобрительно кивнул таксист. – Точно, от нее всякие катаклизмы с погодой происходят, вон сколько в этом декабре снега насыпало! А во время сильного снегопада, как доказали ученые, у человека болит голова и вообще что-то с мозгами делается. Вот у вас голова не болит?

Жданов хотел буркнуть, что не болит, но вдруг сдвинул на бок свою мохнатую шапку и задумался…

И вот то ли действительно в снегопады что-то такое делается с людьми, то ли сыграло свою роль то, что сегодня было тридцать первое декабря, а в этот день мы можем запросто позволить себе какое-нибудь безумство, решиться на отчаянный, совсем не свойственный нам поступок, в общем, Жданов и сам не понял, почему он вдруг закричал таксисту:

– Поворачивай! Поворачивай обратно!

Ошалевший водитель изумленно поглядел на пассажира:

– Обратно? На Остоженку?

– Нет, – заметался Жданов, – давай на Сретенку!

Всю оставшуюся дорогу до центра насупленный таксист молчал и думал, что не иначе враги нашей страны с помощью волшебной установки рассеивают в воздухе какую-то дурь – странные химикаты, от которых иные граждане натурально сходят с ума.

Машина остановилось на Сретенке, у дома Михаила Седова. Жданов достал телефон, чтобы набрать номер Седова, но в этот миг режиссер сам вышел из подъезда и расслабленной походкой пересек двор.

Жданов выскочил из такси и, не обращая внимания на водителя, кричавшего, что нужно расплатиться за поездку, бросился за Седовым: