по физиономии, был с этим совершенно не согласен, но возражать начальству не стал.

Из коридора донесся топот, пыхтение, и показавшийся в проеме Симон объявил:

— Обшариваем этот этаж сначала. Наши тоже вход отыскали, так что аккуратнее.

И мы принялись «обшаривать».

Вот только ничего интересного не нашли, кроме еще одной «гусеницы», только неподвижной, сиротливо приткнувшейся в углу. Потом далеко впереди в проход между блоков выступила фигура с автоматом, в шлеме, и стало ясно, что в этом огромном зале длиной во весь дредноут дрищей скорее всего нет.

Встретились мы в самом центре, у блестящего цилиндра от пола до потолка, и с люком на боку. А затем обыскали помещение до дальнего конца, где обнаружился еще один комплект лифт-лестница.

— Бадави, вы вниз, мы вверх, — распорядился Шредингер, и поморщился. — Ричардсон… помоги мне, обезбол в кармане.

Закончилось действие лекарства и поврежденная рука напомнила о себе.

На следующем уровне тоже был зал, но с куда более высоким потолком, как в спортивном комплексе. И в него едва не упирались макушками стоящие вдоль стен огромные механизмы, похожие на спящих роботов-десептиконов — головы опущены, ручищи висят до самой земли, отовсюду торчат холодные и мертвые стволы разных калибров.

А в центре между ними, по широкому проходу тянулось нечто вроде конвейерной ленты, только очень широкой. Далеко впереди виднелся точно такой же серебристый цилиндр, как и этажом ниже, но тут он был куда длиннее и напоминал колонну.

— А эти штуки не оживут? У меня похожая игрушка в детстве была, робот-трансформер, — в голосе Нагахиры прозвучала опаска, и я снова вспомнил слова Поля Жиру, нашего прежнего командира «хуже всего то, что в дредноутах».

Может быть он имел в виду гигантские боевые машины? Дремлющие, на мертвые? Дрищи же явились сюда, чтобы их разбудить? Или наоборот уничтожить?

— Если оживут, то я тебе скажу, — пообещал Шредингер. — Вперед, только аккуратно. Ричардсон, твои справа,мы пойдем слева…

Конвейерная лента поднималась метра на полтора и разделяла зал на две части. «Десептиконы» стояли не вплотную к стене и к друг другу, как сначала показалось из-за их масштабов, между ними можно было пройти и даже заглянуть за спину.

Вблизи они уже не так напоминали боевых роботов, но жуткое ощущение сохранялось, казалось, что на нас таращатся сверху, как тогда на верхнем этаже башни, когда мы вытаскивали Франсуа со «стадиона».

— Ссссс… — прилетело из дальнего конца зала, и мы замерли.

Воздух над конвейерной лентой поплыл, и из-за серебристой колонны появился дрищ, колыхнулся подол робы. Он даже не повернул головы в нашу сторону, исчез за основанием ближнего «десептикона», и я с облегчением вздохнул — экраны работают, все нормально.

Шредингер знаками показал — идем дальше, и мы сдвинулись с места, старясь ступать как можно тише.

Вторая гигантская машина осталась позади, третья, конвейерная лента закончилась метров за пять до колонны. Справа открылась большая ниша, заставленная штуками вроде советских пирамидок для молока, только из металла и намного больше.

Два копавшихся там дрища развернулись, и в нас полетели пули.

Илвея, который был на пару шагов впереди, отшвырнуло назад, он рухнул на спину. Меня сильно ударило в бок, дыхание стремительно покинуло грудь, но я дернулся назад, чтобы уйти из зоны огня.

Застрекотал один автомат, второй… вот и все, прощай незаметность.

— Назад! Назааад!! — рев Ричарсдона перебил все прочие звуки, меня кто-то схватил за руку и потащил прочь.

Я бежал, спотыкаясь, и в голове у меня бился вопрос: почему дрищи нас увидели?

* * *

Раздумывать над этим вопросом пришлось под огнем — еще одна группа врагов появилась уже с левой стороны от конвейерной ленты. И никакие экраны не мешали им целиться, хотя бусины на усах, что качались над нашими шлемами, мерцали как надо, и нечто вроде накидки из прозрачного целлофана окутывало каждого, если смотреть краем глаза.

— Вот ведь повылезли, как клопы, — Ричардсон торопливо поменял магазин. — Откуда?

— Сказал бы я тебе, — отозвался Шредингер. — Стоять! Куда побежал⁈

Последняя фраза относилась к незнакомому мне бойцу, который решил, что мы отступаем дальше. Два последних «десептикона» стали нам убежищем, за ними мы укрылись, так что я смог перевести дух и понять, что со мной произошло.

— Спасибо, — сказал я Ингвару, вытащившему меня из огня, и принялся ощупывать бок в том месте, куда прилетела пуля.

Броник выдержал, я наверняка заработал ушиб и есть шанс, что перелом ребра, но это без рентгена не понять. Дышать могу, руки поднимаются, глаза видят, ноги бегают — значит из состава боеготовых не выбыл.

Дрищи продолжали стрелять, но без фанатизма, пули лупили в стену, с визгом рикошетили от пола.

— Позицию держим! — рявкнул комвзвода. — Ричардсон, бери троих, посмотри что выше! Только помните — они нас видят! Хер бы знал, почему?

За нашими спинами осталась лестница, ведущая не только вниз, где мы уже побывали, но и на верхние этажи.

— Торвальдссон, Серов, Макунга! — приказал наш комотделения. — Быстро за мной!

Пригнувшись, мы рванули к выходу на лестницу, ступеньки понеслись вниз одна за другой. Один пролет, второй, третий, к четвертому я немного задохнулся, и только после шестого показалась наша цель — такой же проем, как ниже, и за ним очертания громадных механизмов.

— Очень аккуратно, — прошептал Ричардсон. — Как при охоте на леопарда.

Лучше бы ему было взять с собой Сыча, ведь тот наверняка умеет ходит бесшумно, как положено всякому индейцу.

Этот зал был не таким громадным, потолок нависал ниже, не доходящие до него перегородки делили помещение на секции. Мы видели только ближайшую, где стояло нечто вроде самовара размером с дачный дом, из блестящих чешуйчатых боков торчали «краны» разной толщины, сверху виделись разом три трубы, и вот из них поднимался горячий пар.

— Оно живое, — Вася ткнул меня локте, и угодил прямиком в пострадавшее место, так что боль воткнулась в меня как шило, и я недовольно закряхтел. — Сейчас как прыгнет. Братаны, зуб даю…

Договорить он успел, поскольку самовар задрожал, и направленный в нашу сторону «кран» качнулся. Я успел лишь приподнять руку, когда струя горячей воды толщиной со ствол шарахнула в грудь, в лицо, отшвырнула к стенке, по которой я и сполз на пол, одуревший, ничего не соображающий.

Удивительно, но в следующий момент я оказался совершенно сухим, только на носу осталась пара капель. Обнаружил,