— Думаешь, всё дело в еде?

— Скорее всего, — пожал я плечами. — Все заразившиеся никак не связаны между собой, они из разных классов и факультетов и большинство между собой даже не знакомы. Единственное что их связывает: все ели в этот день в столовой.

— Но мы тоже там ели.

— Может, всё дело в каком-то определённом продукте, — предположил я.

А уже на следующий день моя теория подтвердилась. Смеющиеся отравились урастилистой — травой, что обычно применялась в медицине, для создания обезболивающих мазей. Если же её съесть, то она вызывала нервный смех, из-за чего употребление её в пищу было категорически запрещено. Однако в тот день кто-то добавил эту траву в один из супов в столовой.

Когда это выяснилось, учителя попытались найти виновника, но так ни на кого и не вышли, всё списали на простое хулиганство. Всех отравившихся вскоре выпустили, а за едой стали следить гораздо серьёзнее. В столовой даже поставили специального человека проверяющего всю еду и следящего, чтобы никто ничего в неё не добавил.

С учениками же провели строгие беседы, пригрозив, что, если кто-то решит устроить что-то подобное, его тут же исключат из академии.

Но, видимо эти угрозы не подействовали, и уже через несколько дней кто-то рассыпал в мужской раздевалке семена чесунки. Это растение хоть и было безвредно для человека, но вызывало неприятные ощущения, будто по коже кто-то бегает, из-за чего все, кто её касались, начинали сильно чесаться. А хуже всего, эти семена легко переносились от одного человека к другому, так что тот тоже начинал чесаться. А избавиться от их действия можно было только с помощью особой мази, и то лишь через несколько дней.

В итоге, всех кто находился в той раздевалке, отправили в лазарет, чтобы они не заражали других. А пока их лечили, у нескольких учениц, что принимали душ после урока Черницовой по физической подготовке, вдруг поменялся цвет волос. Вместо привычных оттенков девочки теперь ходили с синими, зелёными и пурпурными головами и такого же оттенка кожей на руках.

После небольшого расследования выяснилось, что кто-то подмешал им в шампунь несмываемую краску. В сравнении с остальным, это была самая безобидное происшествие, но девчонки были крайне недовольны, ведь оказалось, что смыть эту «красоту» невозможно, как и перекрасить. Нужно было ждать, пока краска сама сойдёт. Так что в таком виде им предстояло проходить несколько недель.

Ученики, что не пострадали относились к происходящему, как к весёлым шуткам, подшучивая над теми, кто на них попался. Но вот когда из женского общежития начинает пропадать нижнее бельё, это уже не казалось шуткой. Все девушки восприняли это как личное оскорбление и высказали обиду всем парням, хотя в тот момент у них не было вообще никаких доказательств.

Сперва парни воспринимали это как глупость и не обращали внимание на девочек, но вскоре бесконечные обвинения уже стали доставать. Тем более, что те обвиняли вообще всех подряд и вечно косо на нас смотрели. В итоге, даже наши отношения с Анни и Вероникой начали портиться.

— Да с чего вы вообще взяли, что это кто-то из парней? — на повышенных тонах спросил Ярослав, когда вечером разговор вновь зашёл в это русло.

— А кто ещё? — тут же выпалила Ягодинцева.

— Может, они сами его куда-нибудь спрятали, чтобы потом парней обвинить, — не сдавался кузен.

— Да, конечно! Делать им больше нечего.

— А по-вашему парням больше нечем заняться, кроме как ваши трусы таскать?

Вероника покраснела и надулась.

— Не ругайтесь, — попытался успокоить их я. — Мы пока не знаем, кто это был. Но вспомните, Снежок привёл нас именно в женское общежитие.

— Хочешь сказать, что бельё ворует кто-нибудь из девочек? — спросила Анни.

— Я такого не говорил, — нахмурился я. — Хотя…

— Ещё скажи, что подозреваешь нас, — надула щёки Ягодинцева.

— Скорее уж это вы обвиняете нас! — фыркнул в ответ Ярослав.

— Прекратите! — остановил их я. — Наверняка во всех этих несчастьях виноват один человек, и наша задача отыскать его, а ваша ругань нам никак не поможет.

Да, тогда удалось замять спор, однако через пару дней один из пропавших комплектов нижнего белья и правда обнаружился у одного из учеников. Причём трусики просто торчали у него из кармана, и это заметила одна из девчонок, шедшая за ним по коридору на урок.

Тут уж скандала было не избежать. Парень кричал, что он невиновен, однако, при осмотре его комнаты, нашлись и другие пропавшие комплекты. Так что его тут же отправили в карцер.

После в академии вновь воцарилось спокойствие. Правда, ненадолго. Уже через неделю бельё вновь начало пропадать. А потом ровно так же оказывалось в карманах и комнатах у разных парней. Всех, как и первого тут же отправили в карцер.

— Что думаете насчёт случившегося? — поинтересовался я, когда мы вечером собрались в комнате-аудитории ставшей домом Снежку.

— Что и требовалось доказать: это всё проделки парней, — гордо заявила Вероника, явно радуясь, что оказалась права.

— А я не думаю, что это дело рук тех парней. Одного из них я хорошо знаю, — ответил Ярослав, он бы не стал таким заниматься. Ещё и прятать вещи в кармане…

— И правда. Это вообще нелогично. Но всё же…

— Вам лишь бы выгораживать своих друзей! — заявила Вероника.

— А тебе лишь бы всех обвинить.

В итоге, они всё же поругались и на некоторое время перестали общаться, а вместе с тем нам пришлось прекратить и наши вечерние встречи.

Тем временем в академии, несмотря на арест стольких человек, пропажи белья не прекратились. Правда, в этот раз пропавшие вещи стали появляться не только у парней, но и в карманах пиджаков у девочек. И одной из них стала сама Вероника.

Повезло, что странный предмет торчащий у неё из кармана, заметил никто иной