и просто поведусь на твою провокацию и брошусь тебе в ноги умолять спасти мою бренную тушку? Не дождёшься! Ты последний человек, на земле которому я могла бы довериться в этом вопросе. Ничего личного, просто факты, которые ты и без моей указки можешь сопоставить в голове. Чай не дурак, разбираешься в политике и поймёшь, куда же конкретно я тебя послала.

— Давай, для начала ты перестанешь истерить, как маленький ребёнок и попытаешься меня понять и выслушать, — Антон отошёл обратно к столу, — между нами куча недосказанности и года, тягучего молчания. Но никогда, те разговоры не были ложью. Знаешь почему?

— Почему? — мне неожиданно стало интересно.

— Каждый из нас двоих тебя любит, — протянув ко мне руку, он медленно поцеловал серединку ладони, так нежно, как умел только он, — ты же различала нас, но не позволяла себе утонуть в любви. Метки… Они говорят красноречивее наших слов. Ты же помнишь, как рвала и метала твоя мать, когда отца Саши убили и нашли в том номере с проститутками.

— Она разобралась с ними по-своему? — удивлённо приподняла я бровь, вспоминая матушкин рассказ. — Но Элаиза и словом не обмолвилась о каком-то проступке матери. Та бы не сдержалась и высказала бы мне всё в лицо.

— А кто поспорит в высшем свете с её одиозной персоной? — рассмеялся мужчина. — Она заставила всех, одним единственным словом и взглядом, отречься от этой мерзкой семейке. Не устраивала кровавых вендетт и расправ, гонения ведьм и показательных порок. Нет… Она сделала то, что и полагалось маркизе, задушила их возможность жить и существовать. Ты же не хуже моего знаешь, что в Империи, все контролируется секретариатом. Ни Сашиным МВД, ни моим МИД, только Ольхонские способны дёргать за ниточки и вести игру там, где остальные и не видят.

— Получается, она возвела вокруг них стеклянную стену, — догадалась я, — высший свет для них доступен, а вот воспользоваться своими связями или наработками, они больше не в состояние. Ни одна семья не согласиться принять у себя тех, кто перешёл дорогу моей матушке. Таков её метод устранения конкурентов. Жестоко, но действенно!

— Так что каждый из нас борется так, как умеет, не взирая ни на что идёт к поставленной цели, — тихо фыркнул собеседник. — Саша в этом плане не исключение. И ты не хуже меня знаешь, что он далеко не святой. Имея жену и ораву детей, он беспрепятственно трахает тебя не взирая на порицания и моральную сторону вопроса. Ему плевать на людей, ничуть не меньше моего. А теперь подумай своей головкой, кого единственного, с самого детства, мы никогда не оставляли за бортом. И может быть тебя осенит догадка, какого чёрта, я второй час уговариваю тебя, а не запихнул в багажник машины и не запер в комнате с усиленной охраной.

— На это должна быть очень веская причина, — задумалась я, — ты сказал неделя… Награда за мою голову… Дела мафии… Отец! Это же как-то связано с ним? Тот мужик, старик, который умер у меня на глазах. Он был его двойником, следовательно, это что-то должно было значить! Отвечай, ради всего святого!

— Для того, чтобы получить статус главы Тёмного ордена и встать во главе мировой мафиозной структуры, надо, чтобы на твоём теле появилась руна императора, — тихо сказал Антон, — но ни у кого, после смерти твоего отца, её так и не обнаружили. Одни считают, что она у меня, а вот другие, догадались, что дело тут нечисто и каким-то образом связали руну и тебя в одну упряжку. Так что теперь, ты живая мишень, которая обладает знаниями, нужными для становления следующим главой Тёмного ордена!

— Погоди, это звучит, как полный бред, — помотала я головой, — меня рентгеном восемь раз просветили, но так ничего и не обнаружили. Только те увечья, которые ты мне нанёс в подвале. В остальном я полностью здорова. Можно хоть сейчас в поля! Какая у меня может быть руна, если и татуировок никогда не было.

— Я могу только предположить, так как до конца ничего неизвестно, а глава скончался слишком внезапно, чтобы передать мне знания, — вздохнул собеседник, — есть теория, согласно которой, сокрытый у тебя в голове шифр — заклинание, наносящее метку императора на избранного главу. Так что, убив тебя, все кто против старой системы, похоронят принятое века назад положение. А выстраивая новую иерархию, мы зальём эту планету кровью. Это вторая причина, почему я сейчас сижу с тобой в этом баре и пытаюсь достучаться до твоего мозга. Мы все в упряжке… Одна проблема на троих и с ней что-то срочно надо решать!

— Что конкретно ты предлагаешь сейчас сделать? — в голосе послышались панические нотки, но я плюнула на них, вопрос был серьёзным. — Если в моей голове на самом деле такая тайна запечатана, то придётся найти способ выцарапать её оттуда. И сделать это как можно быстрее. Если же появится наследник, народ притихнет?

— Да, тут ты права, — развеял нервное напряжение мой бывший одноклассник, — но все не так просто, как тебе кажется. Никто, слышишь меня, никто никогда не знал о подобной магии. Как запечатать память так, чтобы она не пробудилась, даже под пытками. Это невозможно. Готьер напряг всех спецов МВД, но ни один аналитик не смог откопать ответ.

— А значит, разгадка на эту тайну, должна храниться там же, где и она сама, — с пониманием отозвалась я, — только я не представляю, как надо поступить для того, чтобы заблокированные и размытые воспоминания стали целостными. Это словно задачка с экзамена, на которую нет ответа, и она дана лишь для того, чтобы поиздеваться над студентом.

— Увы, но тут уже ничего нельзя поделать, — он откинулся на спинку стула и закурил очередную сигарету, — мы вляпались по полной. А теперь, ещё и тебя втянули. Так что история перестает быть поучительной. Если хочешь сбежать, попробуй, но твой труп, мне бы не хотелось получать в коробке.

— У вас есть план? — тихо и обречено спроси я, понимая, что отступать мне уже некуда.

— Он тебе не понравится, — усмехнулся Антон, — но для одного вечера и так слишком много всего. потому, об этом мы поговорим уже позже, когда ты сама поймёшь, что глупо отпираться и бегать. Я буду ждать письма, уверен, ты знаешь, как чётко работает секретариат.

— И все же, кое в чем, ты так и не изменился, — усмехнулась я, вызывая лифт, — как был козлом, так им и остался.

— Дорогая, горбатого, только могила и исправит, — рассмеялся мужчина, — у тебя есть несколько дней, больше, я тебе гарантировать не могу. На тебя