трусов и в проблядушном, по вашим же словам, платье, Вячеслав Викторович?

– Ну и на черта ты их сейчас надела?

– Чтобы ты либо их снял, либо я спала в трусах, – ляпаю очевидную вещь.

– Ну ладно. На двадцать один плюс будем экспериментировать или на восемнадцать плюс?

– На так, чтобы я тебя после не прибила.

– Ладно, пока на восемнадцать плюс.

– А на двадцать один это что?

– Позже, – шепчет мне в губы и тут же стягивает с меня оставшийся клочок одежды. И все, чувство неловкости заполняет собой каждую клетку моего тела. – Что не так? – тихо произносит он, нависая надо мной.

– Все так.

– Тогда чего ты такая напряженная?

– Боюсь, – честно признаюсь я. К счастью, на лице Славы нет издевательской улыбки. – Тогда все было спонтанно, а сейчас по-другому, – зачем-то поясняю я.

Я ожидала какой-нибудь колкости или нашего привычного стиля общения, но он не делает ни того, ни другого. Мягко улыбнувшись, он проводит большим пальцем по моим губам и целует. Никакой грубости. Напротив – непривычная нежность…

***

Как можно аккуратнее убираю руку Славы со своей груди и, стараясь его не разбудить, выбираюсь из кровати. Подхватываю белье и на цыпочках иду в ванную. Быстро принимаю душ и привожу себя в порядок, не забыв надеть трусы.

Смотрю на себя в зеркало и неосознанно улыбаюсь. Еще вчера мне хотелось реветь, а сейчас я очень даже счастлива.

Возвращаюсь в спальню и юркаю под одеяло в кровать. Под бок к Архангельскому теперь не получится примкнуть, ибо он перевернулся на спину. Зато теперь можно в полной мере рассмотреть его тело, пока он спит. Спасибо за то, что раскрылся.

Красивый гад. Наверное, он из тех мужчин, которые с годами становятся привлекательнее. Хочется провести ладонями по его груди, но боюсь, что он проснется.

На каком этапе отношений можно будить мужчину, не боясь, что он расценит попытки его потрогать, как «вставай, болван, уже поздно»? Наверное, тогда, когда я не буду краснеть от вида его члена и смогу с легкостью и без стеснений его потрогать.

Самое идиотское, что я снова не рассмотрела его достоинство. И сейчас не могу, так как одеяло прикрывает пах. Хочу ли я его потрогать и рассмотреть? Хоть и неловко, но хочу. Хотя, с другой стороны, что тут может быть неловкого, если он уже дважды побывал во мне? От недавних воспоминаний к щекам приливает кровь.

Надо отдать этому мужчине должное. Он реально способен на нежнятинский секс. Ну, по крайней мере, на его начало. И феерическое продолжение для вчерашней девственницы.

Опыта ему не занимать. Интересно, сколько женщин побывало в его постели? Боже, какая банальщина. Ну, давай еще спроси его об этом, Наташенька. Дай ему повод над тобой постебаться. Отметаю идиотские мысли из головы.

Только сейчас замечаю на шее и лице Славы недавно полученные следы от роз. Уже не думаю о том, как им будут расценены мои действия, тяну руку и провожу кончиками пальцев по уже едва заметным отметинам на шее.

Я не замечаю, когда именно Архангельский проснулся. Просто чувствую, что он напрягся. Перевожу взгляд на его лицо. Хочу сказать что-то приятное, но слова вылетают из головы, когда я внимательно всмотрелась в лицо Славы. Подложив руки под голову, он еще больше нахмурил брови. При этом на меня не смотрит.

– Что-то не так? – я первой не выдерживаю затянувшееся после его пробуждения молчание.

– Да, – не задумываясь, произносит он.

– Что?

– В моей жизни было не так уж и много женщин, но достаточно, чтобы кое-что понять. Некоторые были вообще не красавицы и сбегали утром, чтобы наложить на себя слой штукатурки, в принципе все логично. Но ни одна из них не сбегала мыться. Отсюда резонный вопрос: тебе противно? – хотела получить его взгляд на себе. Вот и получай. Только сейчас до меня доходит, что все это время он не спал, ну и второй вывод – он болван.

– Нет. Не противно, – спокойно отвечаю я, натягивая на себя одеяло.

– Тогда какого хера? – серьезно, блин? Я должна объяснять это взрослому мужчине? Капец. К такому меня жизнь не готовила.

– Никакого. Я просто подумала, вдруг у нас будет сейчас секс, а там у меня, ну…, – замолкаю, не понимая как я буду это произносить. Ой, все! – Ну что ты как маленький? – последнюю фразу произношу уже явно с истерическими нотками. Да, блин, пошло оно все к черту. Скидываю с себя одеяло и порываюсь встать, но Слава перехватывает меня за руку.

– Куда собралась?

– Куда-нибудь.

– Сделаешь то, о чем я попрошу?

– А что ты попросишь?

– Думаю, ты, как догадливая девочка, пусть и с отсутствующей логикой, понимаешь о чем я тебя попрошу.

– Я не умею. И никогда не захочу, – вполне серьезно произношу я, а вот на Славином лице появляется улыбка. Такая… победоносная, что ли. Вот что сейчас происходит у него в голове?

– Никогда не говори никогда. Захочешь и даже без моих просьб сделаешь мне минет. Но только тогда, – замолкает, ухмыляясь. – А, впрочем, ладно, сама к этому придешь, зачем я буду тебе подсказывать. Это будет очень интересно, – вот сейчас я в полной мере осознаю, что хочу стереть с его лица эту самодовольную улыбку. – И да, когда я сказал сделать мне приятно, то не имел в виду на данном этапе столь страшное в твоем мозгу занятие. Просто сделай так, чтобы я кончил. Даю тебе полную свободу действий.

– А я?

– Что ты?

– Только ты должен кончить?

– Только я, – не скрывая веселья в голосе, выдает Слава. – Пока я, – тут же добавляет Архангельский. – А ты – как карты лягут. Вообще, ожидание подогревает интерес.

– Так себе предложение. Ждать вообще не мой вариант. Ладно. Значит… руками? – блин, да он просто забавляется! Спасибо, что хоть не ржет.

– Так, ну ты там говорила что-то про ступни, но я как-то не заметил, какие у тебя пятки. Шершавые, аль нет. Поэтому, чтобы, не дай Боже, не стерла в кровь питона, используй свои волшебные руки.

– Ну и скотина же ты все-таки, Слава.

– Ни капельки, я просто делаю все, чтобы ты почувствовала себя в своей тарелке,