полоску суши, едва различимую среди бушующих волн. Чем ближе к ней подходил корабль, тем страшнее мне становилось от вида скал, торчащих из воды рядом с высоким берегом. Эти каменные клыки то исчезали под волнами, то показывались вновь. Со стороны это казалось, будто великан кровожадно щёлкает челюстями и то и дело облизывается в предвкушении вкусной трапезы.

- Не дождёшься, - буркнул я себе под нос в ответ на такие мысли. – Подавишься… вы все подавитесь!

Когда оказался совсем рядом с берегом, то увидел немного правее бухту. Вход в неё был образован двумя огромными скалами, поднимающимися ввысь на десятки метров. А между ними торчали скалы поменьше. Если подгадать так, чтобы они были прикрыты волной или на волне влететь в проход, то мы спасёмся. А нет…

- Всё равно других шансов нет, - произнёс я, смотря на берег, путь к которому везде, куда бы я ни бросал взгляд, был перекрыт рифами. Единственное спасение – бухта. Вроде бы в ней даже нет сильных волн. К сожалению, что-то увидеть отсюда было тяжело. – Эх, выводи, родимый!

Я на четвереньках, держась за всё, что только можно, добрался до рулевого весла. Перед штормом оно было поднято и закреплено и только благодаря этому уцелело. Сейчас мне нужно было привести его, так сказать, в боевое положение, что было не просто сложно, а даже опасно с моими-то силами простого человека. Как никогда сейчас пригодилась бы помощь Фаэны или Сэнги.

Глаза боятся – руки делают. Я смог отвязать весло, опустить то в воду и даже кое-как удерживать его так, чтобы корабль шёл в нужном положении. Я буквально висел на рукоятке, будучи привязанный к палубе верёвкой. И только благодаря последней получалось держать рулевое весло в нужном положении. Без такого якоря меня бы выбросило с палубы, как дикарь метает в цель дротик при помощи копьеметалки.

От нагрузки у меня огнём горели мышцы, и сводило руки. В спине хрустели позвонки, каждый рывок весла отдавался в них дикой болью, словно там степлером вбивали раскалённую скобу.

Говорят, что в такие минуты у человека открываются сверхспособности. И я могу с уверенностью сказать, что это так и есть. Без открывшихся нечеловеческих резервов своего тела, мне не удалось бы справиться с управлением и удержать корабль на нужном курсе.

Чем ближе я корабль подводил к берегу, тем сильнее нужно было давить на весло, поворачивая корабль бортом под волны. В сотне метрах от входа волны не несли моё судно, а сносили, что чуть не привело к катастрофе. Да, мне повезло оседлать волну, которая протащила судёнышко над острыми макушками рифов, лишив их возможности впиться в днище. Вот только швырнула на боковую скалу левым бортом. Столкновение едва не размазало корабль по неровной бугристой каменной стене. Острые выступы на ней проломили несколько досок в наборе и сломали точно по центру палубный настил с левой стороны. Постеленный парус получил немного свободы и первым же делом решим отомстить за то, что я несколько дней назад его продырявил гвоздями: ударил по мне со всей силы. Мокрая ткань, провощённая и сложенная в несколько слоёв, показалась мне куском толстой фанеры. Всё поплыло перед глазами, перехватило дыхание, ноги подкосились и я полетел в трюм, напоследок получив тычок в спину от весла.

Рухнув в грязь в трюме, я не сразу сумел найти за что ухватиться, так сильно мотало корабль. Вот только стоило встать на ноги, как сильнейший удар в носовой части бросил меня вперёд от кормы почти до носа. Вместе со мной из порвавшегося гамака полетела в ту же сторону кто-то из девушек.

Почти сразу же за первым последовал второй удар. К счастью, заметно слабее предыдущего. Через несколько секунд корабль содрогнулся от третьего, на этот раз пришедшегося в корму. После него судно развернуло вправо почти под прямым углом и повалило на борт.

- А-а-а! – я не сдержал крика, когда нога попала под перевернувшуюся кадку из половинки бочки. Всё, что находилось на левом борту, сейчас оказалось на правом или нависло над головой. Грязевая жижа стала стремительно вытекать наружу через проломы и открытую палубу. Заодно в ней ещё больше перемазались девушки, лежащие в гамаках.

Удивительно, но катастрофа не сумела привести их в чувство. Когда я увидел их безвольные тела в гамаках, то у меня в груди появился холодок тяжелого предчувствия. И какое же я облегчение испытал, когда понял, что их сердца бьются.

Выпавшая девушка оказалась Сэнгой. Для неё полёт из гамака стоил нескольких больших ссадин и шишки на макушке. И всё. В сознание её не привело даже падение. Наверное, даже хорошо, что это случилось со Слугой, с её костями и мышцами, которые намного плотнее, эластичнее и прочнее, чем у обычных людей, в том числе и магов. Ну и, конечно же, тут помогло её бессознательное состояние. Недаром народом замечено, что там, где упадёт пьяный и трезвый, первый отделается шишками, а второй часто ломает себе кости.

Корабль всё ещё содрогался под ударами волн, но больше с места не трогался. Убедившись в этом, я решил выбраться наружу и вынести девушек из грязного трюма. Как оказалось, судьба вынесла нашу компанию на небольшой галечный пляж, на котором было полно огромных валунов. На один из них, размером почти с наш корабль мы и налетели носом. После такого столкновения от судового тарана остался кусок измочаленного в щепки бруса.

Повезло отыскать среди валунов неплохое укрытие: несколько крупных камней оказались рядом друг с другом и друг на друге, а между ними осталось достаточно свободного пространства, чтобы идти чуть согнувшись и нести товарища на руках. Эта пирамида с лабиринтом выглядела вполне надёжно, чтобы выбрать её в качестве своего убежища. Раз до нашего появления они не раскатились по сторонам, то и ближайшие несколько дней точно простоят. Внутри было на удивление сухо, хотя казалось,