громоздкий и большой вес, причём немалая его часть приходилась на тару. Но, увы, бурдюков не было. С водой взял мешок вяленого мяса и рыбы. Брал из расчёта соотношения вода-пища. Зачем нам лишние продукты, когда пить будет нечего? Из оружия прихватил небольшую секиру на метровом древке, короткий широкий меч, два копья и арбалет. Последний я сделал ещё на острове Погибших кораблей, использовав металл клинков. Тетиву изготовила Сэнга из высушенных, расщепленных и сплетённых жил убитых тварей Саха. Этот шнурок оказался прочнее, чем что-либо среди наших вещей. Даже лучше шёлка от зачарованных шатров магесс. Арбалет был снабжён грубыми массивными роликами, вдвое уменьшающими усилие для взведения оружия. Сэнга могла голыми руками натянуть тетиву, а вот я на подобный подвиг был неспособен, поэтому пришлось мастерить ещё и реечный ворот. Всё это сделало арбалет, который и так не отличался скорострельностью, и вовсе соперником улитки. Но зато точность и мощь оружия оказалась выше всяческих похвал. С пятнадцати метров бронебойный наконечник пробивал череп тех моржей, что любили вылезать на пляж острова Погибших кораблей. С сотни метров болт пробивал кирасу насквозь, переднюю и заднюю пластины. Ещё стоит отметить вес арбалета, который я навскидку оценил в пределах девяти-десяти килограмм. Почему я так акцентирую на нём внимание? Всё просто, именно на арбалет и будет вся надежда, если придётся столкнуться с хищниками – двуногими или четвероногими. К сожалению, из меня за всё время, что я живу в этом мире, не вышло ни мечника, ни копейщика, ни лучника. А вот стрелять из арбалета у меня получалось отлично.

- Ну, девушки-красавицы, что приуныли? – весело произнёс я, желая приободрить своих спутниц. – Присядем на дорожку и потом в путь.

- Зачем? – хмуро посмотрела на меня Фаэна.

- На моей Родине есть такая примета, что перед дальней дорогой нужно посидеть чуть-чуть. Тогда она будет легкой, безопасной и удачной, - пояснил я и подал пример, опустившись на ближайший небольшой камень. За мной на соседний валун уселась Сэнга, следом за ней присели на камни Роксалана и Ласка. Чуть помедлив, с недовольной миной на лице нашему примеру последовала Фаэна. И самой последней присела на камень Олма, что-то пробормотав себе под нос. Возможно, молитву с прощением у своего бога, что следует чужим ритуалам. Или в очередной раз высказалась нелицеприятно в мой адрес.

Досчитав про себя до шестидесяти, я встал на ноги:

- Вот и всё. В путь!

*****

Раскалённый воздух дрожал так, что картинка дальних окрестностей превращалась в нечто неопознанное. Единственное, что удалось рассмотреть, так это то, что цвет чего-то далёкого резко отличается от цвета окружающей каменистой пустыни. Ещё несколько минут я всматривался, приставив ладони к лицу, щурясь и часто моргая, чтобы унять резь в глазах. Вот только видимость лучше не стала.

- Кажется, к утру мы выйдем к оазису или даже к границе пустыни, - сообщил я девушкам, вернувшись в лагерь, разбитый у основания холма на теневой стороне. – Я видел вдали много деревьев.

- Опять мираж, - пробормотала Ласка.

- Не, - возразил я, - не мираж, они по-другому выглядят. Если хочешь, то поднимемся вдвоём, и сама убедишься. Тем более, мираж уже должен пропасть. Ну, кто со мной?

Моё предложение проигнорировали все, чему я был только рад. Вновь подниматься по склону, от которого жаром пышет сильнее, чем из включённой духовки, мне хотелось меньше всего на свете. Ко всему прочему, солнце палило так, что разогретые им камни казались холоднее, чем лучи светила, стремящиеся заживо изжарить сквозь одежду и платок на голове. Здесь, под растянутым тентом из парусины, был самый настоящий оазис, покидать который никто из нас не хотел.

Вот ещё бы воды кто-нибудь дал. Последние запасы мы выпили несколько часов назад, когда солнце только-только показалось над горизонтом.

За несколько дней путешествия по пустыне мы буквально сгорели под лучами солнца. И это несмотря на то, что успели раньше получить неплохой бронзовый загар. И всё равно он не уберёг никого из нас. Сейчас на нас шелушилась кожа и местами отслаивалась крупными лоскутами. От этого мы все выглядели, как разлагающиеся зомби. Идти было больно – одежда натирала обожжённое тело. Лежать – аналогично. Во время отдыха приходилось сидеть, прижавшись грудью к коленям, обхватив те руками. Даже спали в такой же позе.

От жажды и голода вместо сна приходило какое-то забытьё, которое совсем не приносило облегчения. Постоянно что-то чудилось. Несколько раз мне приходило видение невысокой белой скалы, похожей на песочные часы высотой в десять человеческих ростов. Под ней что-то делали темнокожие люди, похожие на дикарей с примитивным оружием и минимумом одежды. В первый раз, когда мне привиделась эта картина, я слишком быстро очнулся и не сумел разобрать сути их занятия. А вот во второй раз понял, что они разбирают нагромождение камней, которые скрывали родник или колодец. Причём, камни они сняли только сверху до уровня земли. Дальше они вытащили из другого схрона поблизости несколько деревянных тонких трубок, соединили их вместе, как состыковывали раньше в СССР колена бамбуковой удочки, и просунули между камней в колодец. А дальше один из чернокожих приник к свободному концу трубки губами, чтобы спустя минуту выпустить изо рта струйку воды во флягу, сделанную из тыквы или похожего растения. Так он делал неоднократно, пока не заполнил две фляги, после чего уступил место у трубки товарищу.

Видение вновь пропало. Я же поймал себя на том, что чмокаю губами,