— Это надолго, мистер Ламберт? — спросил судья.

— Нет, ваша честь. Всего несколько минут.

Присяжные смотрели растерянно, Майлз терпеливо ждал, пока за последним из них не затворится дверь. И лишь после этого заговорил.

— Речь идет о личности моей клиентки, ваша честь, — сказал он. — За ней числится всего лишь одно незначительное правонарушение, и было это одиннадцать лет назад. С тех пор — ничего.

— Не нарушение, мистер Ламберт, — тут же поправил его судья. — Ей был вынесен приговор.

— Да, ваша честь, но речь тогда шла о хранении незначительного количества наркотиков.

— Кокаина, мистер Ламберт, — уточнил Грэнджер. — А это самый настоящий и опасный наркотик класса А.

— Да, ваша честь, но моя подзащитная была в ту пору совсем еще ребенком.

— Так в чем состоит ваша просьба?

— Желательно, чтобы с моей клиенткой обращались как с добропорядочной дамой. Правонарушение то было давнее и не слишком серьезное.

— Что скажете, мистер Спарлинг?

— Я бы не назвал хранение кокаина несерьезным преступлением, ваша честь. И мистеру Ламберту вовсе ни к чему поднимать тут вопрос о личности его клиентки. Но уж раз он это сделал, члены жюри присяжных должны знать все. У вас, ваша честь, может, разумеется, быть иное мнение на этот счет.

— Да, оно есть. И в данном случае я решаю в пользу обвиняемой. Случай действительно давний, никак не связан ни с насилием, ни с мошенничеством. Можете представлять вашу подзащитную перед судом, мистер Ламберт, как женщину вполне добропорядочную.

— Благодарю вас, ваша честь.

— Сержант Хернс, хочу расспросить вас о разговоре, что состоялся между вами и моей клиенткой вне стен дома «Четырех ветров», — начал Майлз, как только присяжные вернулись на свои места.

— Я всего один раз разговаривал с миссис Робинсон, сэр, и было это, когда сэр Питер приехал вместе с ней после того, как я сообщил ему об убийстве.

— Все правильно. Именно этот разговор меня и интересует. Вы к тому времени уже успели поговорить с Томасом Робинсоном?

— Нет, сэр. Мальчик был слишком расстроен. Просто вне себя. Я говорил с Кристофером Маршем, соседом Робинсонов. Томас успел что-то рассказать ему. И мне пришлось поговорить с ним, сэр, поскольку надобно было узнать, как именно преступники проникли в дом и где. Ну и вообще на территорию, — добавил полицейский.

Поверх широкого галстука, лежавшего на нейлоновой сорочке, нависал подбородок, а еще выше, на губах, сержант Хернс водрузил скорбно-ироническую улыбку. Намерения посвящать защитника в подробности этой беседы у него не просматривалось.

— Хорошо. Итак, вы говорили с Кристофером Маршем и выяснили следующее: возвратившись в дом «Четырех ветров», Томас увидел, что окно в гостиной открыто.

— Да, сэр. И было это примерно в половине девятого вечера.

— И тогда вы спросили мою клиентку, возможно, это она оставила окно открытым. Так или нет, сержант?

— Нет, сэр.

— Нет?

— Нет, потому что я спросил об этом сэра Питера. И он сказал, что в кабинет вообще не заходил. А потом сэр Питер спросил об этом вашу клиентку, и та ответила, что да, возможно, это она забыла закрыть окно.

— Иными словами, она не отказывалась отвечать на этот вопрос, верно, сержант Хернс? Она не говорила, что Томас лжет. Она спокойно призналась в том, что могла оставить это окно открытым.

— Она сказала, что не помнит, но, может, и оставила. И знаете, она ужасно нервничала, сэр. Была прямо как на иголках.

— Как сэр Питер?

— Нет. Про него такое сказать не могу. Он был настроен скорее… решительно. А ваша клиентка, она нас прямо так и подгоняла, сэр.

— Возможно, ей не терпелось увидеть Томаса?

— Возможно, сэр.

— Но разве она не сказала тогда, что оставила окно открытым потому, что день выдался теплым?

— Да, она это говорила, сэр.

— И вы не арестовали ее тем вечером, не так ли, сержант, даже несмотря на то, что она призналась, что могла оставить окно открытым?

— Не арестовал, сэр. Я арестовал вашу клиентку после того, как взял показания у Томаса Робинсона и Джейн Мартин. Только тогда она и стала подозреваемой.

— Вы получили эти показания в субботу, пятого июня. То есть через пять дней после убийства. Я не ошибаюсь?

— Нет, сэр. Накануне Томас наконец смог поговорить со мной о том, что произошло.

— И на следующий же день вы арестовали Грету Грэхем. В воскресенье. В день похорон.

— Да, сэр. Утром. Мы прибыли к ней в Челси ровно в семь двадцать пять утра.

— И обыскали квартиру, верно?

— Да. У нас был ордер.

— В последнем ничуть не сомневаюсь. Нашли что-нибудь?

— Ничего, что могло бы иметь отношение к преступлению. Нет, сэр.

— И затем вы отвезли мисс Грэхем в Ипсвич и допросили ее?

— Да. Она все отрицала.

— А затем вам пришлось отпустить ее даже без залога, верно?

— Она подписала специальную бумагу. С обещанием вернуться по первому же нашему требованию. Но сперва мы связались с королевской службой прокурорского надзора. За советом.

— И там вам сказали, что арестовать ее нельзя, поскольку никакой реальной перспективы для обвинения не существует. Правильно, сержант Хернс?

— Нам просто посоветовали не задерживать ее, сэр.

— Именно. Не задерживать и не предъявлять обвинения, даже несмотря на ее признания в том, что она оставила окно в кабинете открытым, а северную калитку — незапертой. Вы даже не поленились навестить Томаса в доме Боллов, где получили от него письменное свидетельство, что убийца и мужчина, которого он видел у окон квартиры моей клиентки, одно и то же лицо. У вас было все это плюс еще показания Джейн Мартин, но для предъявления обвинения — все равно недостаточно. Потому как все это лишь разговоры, ничего больше. Я прав, сержант?

Майлз зарядил свою пушку, прицелился и произвел залп, но сержант Хернс лишь отмахнулся от снаряда. Мрачно-ироническая улыбка осталась на устах, он вопросительно взглянул на судью.

— Я должен отвечать на этот вопрос, ваша честь? По моему мнению, так нет.

— Вы совершенно правы. И не обязаны отвечать на этот вопрос. Мистер Ламберт, прошу, не надо играть со свидетелем в эти игры. Придерживайтесь фактов.

— Слушаюсь, ваша честь. Итак, сержант, насколько я понимаю, все ваши попытки найти таинственных Роузи и Лонни закончились полным провалом?

— Пока что арестов в связи с этим делом не произведено, сэр. Но следствие и поиски продолжаются. Главная проблема в том, что преступники оставили слишком мало следов и улик. У нас есть только марка машины, отпечатки ног и стреляные гильзы, вот, собственно, и все, сэр. Что касается анализа крови и образчика ДНК, в нашей базе данных аналог отсутствует.