Нифонтов встал из-за стола, достал из штанов миниатюрный фонарик и направился туда, где находилась калитка, Родька устремился за ним, чтобы проверить, закроет ли он ее как должно. Имелся у него такой пунктик, за которым, уверен, стоит какая-то давняя история.

— Надо бы для логического завершения этой сцены что-то сказать ему вслед, а нечего. Его теперь учить — только портить. — пробормотал Пал Палыч — Вот ведь!

— А Вика где? — спросил я у него, устраиваясь за столом.

— В доме — ответил мне оперативник — Она не любительница застолий.

— Ну да — кивнул я — Заметил. Хотя все равно это не очень правильно, могла бы с нами и посидеть.

— Так сходи, позови — лукаво посоветовал мне Михеев — В чем же дело?

Сходи. Умный какой. Вот сам возьми и сходи.

В этот момент, скрипнув входной дверью, из дома появился Антип, держащий в лапах широкую деревянную тарелку с наваленной на нее грудой пышущих жаром пузатых пирожков.

— Во, напек — подходя к нам, гордо сказал он — Утрешние все подъели, я, стало быть, еще сготовил.

— А что гостья наша? — уточнил у него я — Спать легла? Просто если нет, так может ты ей предложишь сюда прийти, с нами посидеть?

Надо заметить, что Антипу Виктория очень понравилась. Нет, даже не так. Он, не смотря на всю свою всегдашнюю независимость, как-то сразу проникся к ней большим уважением, как видно, заметив в строгой девушке нечто особенное. Что именно — не знаю, но непременно его расспрошу на эту тему позднее, поскольку сейчас домовику не до того. Просто давно гостей в доме не водилось, о сейчас он все силы сейчас клал на то, чтобы не ударить в грязь лицом. Для хорошего домового довольство гостей есть дело личного престижа. Тем более, если те его хозяину друзьями приходятся.

— Так нет ее там — прикладывая лапу к самовару, ответил Антип — Эх-ма, остыл. Надо бы подкочегарить маленько.

— Как нет? — озадачился я и переглянулся с Пал Палычем — А где же она тогда? Не в бане же?

— Она баню не любит — мотнул головой оперативник — Сам же вчера слышал.

— Вы о ком? — спросил у нас вернувшийся за стол Родька и тут же стянул с тарелки самый большой пирожок.

— Ты не знаешь, куда наша спутница делась? — поинтересовался у него чуть напрягшийся Михеев — А?

— Так она купаться пошла, минут двадцать как. Я как раз в дом за сахарком забегал, а она мне навстречу — перебрасывая печево с лапы на лапу, чтобы оно остыло, пояснил мой слуга — Полотенец через плечо перебросила, спросила, какая тропинка к речке ведет и пошла. Я ей говорю — вода-то еще холодная, май на дворе, а она только эдак улыбнулась и все.

— А, ну тогда все нормально — мигом успокоился Пал Палыч — Нашу Вику холодной водой не испугаешь, она морж. И на Крещение в прорубь лазает.

— На реку? — выпучил глаза Антип — Она? В ночь? Родион, что же ты за нерюх, диву даюсь! Чем дальше живешь, тем дурнее становишься, право слово! Ладно эти, они человеки, ничего почуять в ней не могли, но ты-то? Там же Карпыч, он красу нашу в свою свиту непременно забрать захочет, чтобы на русальной неделе, стало быть, ее…Ахти мне, ахти! И девки речные тоже сразу же ее за ноги сцапают. Будь уверен, они уже знают, где она живет и к кому приехала! Неважно, что из реки не вылазят, все одно ведают. Что ты глаза пучишь? А то не знаешь, как они не жалуют тех баб, которые близ нашего хозяина тереться станут? Они ж после Аглаи через одну спят и видят, как из реки по лунной дороге уйти за горизонт.

Родька ошарашенно моргнул и уронил пирожок.

— Что-то не так? — с оперативника вмиг снова слетело благодушие, он привстал — Что за Карпыч? Какая лунная дорога?

— Бежи, хозяин! — взвизгнул Родька — Короткой дорогой бежи, через репейники! Может, не дошла она еще до реки-то!

Я, мигом поняв, что именно происходит, пулей метнулся туда, где за деревьями имелась вторая калитка, выводящая прямиком к дорожке, идя по которой, можно было быстро добраться до реки, причем не выбираясь при этом на деревенские улицы.

— Ты здесь останься — услышал я за спиной голос Антипа, который, похоже заступил дорогу оперативнику — Хозяин сам справится, там ты ему не помощник, только испортишь все. Стой, тебе говорят! Не любит Карпыч таких, как ты, не друзья вы друг другу. Он глазом моргнет, еще и тебя девки в реке мигом утопят. Они сейчас в силе, ты сам к ним в руки дашься, доброй волей. Стой, говорю!

Пал Палыч что-то домовику ответил, причем голос его был раздражен до крайности, но что именно я не расслышал, потому что покинул сад, выскочив за забор.

Более всего я боялся подвернуть ногу, поскольку это замедлило бы меня крайне. А среди тех буераков, которые Родька громко назвал «короткой дорогой» подобное могло случиться запросто, там и кроты поработали, и время, и еще невесть кто. А промедление было смерти подобно, причем в самом прямом смысле. Я не знаю, что учуяли в Вике Антип и Родька, но одно мне было ясно предельно — ей грозит опасность. Настоящая и смертельная. Карпыч водяник не злой, но если он чего-то захочет получить, то от своего не отступится. Да еще эти русалки, относительно которых Антип все верно подметил…

Вот чего тебе днем не купалось, Вика? И солнышко вчера теплое светило, и ветра не было. Чего ночью тебя на реку потянуло?

Я упал, покатился по земле, ломая сухие прошлогодние стебли репейника, снова вскочил на ноги и помчался вперед с тем, чтобы через пару минут, проломившись через стену кустарников, выбежать на берег реки.

Не успел. Причем, похоже, что совсем чуть-чуть не успел. Полотенце и легкий сарафанчик лежали на берегу, а вот Вики рядом с ними я не увидел. И водная гладь была почти недвижима, разве что только волна еле-еле накатывалась на берег, немного при этом искажая серебристую лунную дорожку.

Горло стиснул спазм, перекрывая дыхание, в виски тяжелым молотом бахнула кровь и отчего-то очень захотелось заорать в голос.

Наверное, от бессилия. Она где-то там, под водой, ее, наверное, еще можно спасти, но где именно? Не подскажет мне этого никто. И Карпыча можно не звать, не выйдет он на