Каждое слово пронзает, подобно сотне иголочек, проникающих под кожу. Его злость отступила, оставив место лишь шальному взгляду, который с дикой мольбой жаждет отыскать толику взаимности. Не знаю, что это: отчаяние, обречённость, крик о помощи сильного мужчины? Что бы это ни было, сейчас именно я решаю, чем закончится сегодняшний вечер. Черта. Чувствую её кожей: острая, словно лезвие бритвы и настолько опасная, что ещё несколько минут моего бездействия, могут стоить мне Лиса.

‒ Поцелуй меня, ‒ прошу, обвивая дрожащими руками Лиса за шею.

Прикасается мягко, даже осторожно, словно это наш первый поцелуй.

‒ Так?

‒ Не так!

‒ А как?

‒ Ты знаешь, как. Как целовал вчера. Как целовал в нашу первую ночь.

‒ Попроси по-хорошему, Вишенка.

‒ Поцелуй меня, ‒ приближаясь, шепчу в губы, ‒ мой нежный Лисёнок…

И меня сметает ураганом в ту же секунду, потому что Кретов не целует ‒ он насилует мой рот, проникая до самого сердца и до боли сжимая нежную кожу. И это настолько горячо, страстно и голодно, что я теряюсь в нахлынувших ощущениях, которые качают меня на волнах новой волны возбуждения. Прикосновения жалят, словно у него не две руки, а десять, и каждая ласкает изнывающее по нему тело, не оставляя без внимания ни одного миллиметра кожи.

Врывается в меня, словно пронзает, разрывая надвое, а я лишь всхлипываю от каждого нового проникновения. Обхватываю Лиса ногами и руками, словно врастаю в тело, боюсь отпустить даже на секунду, перестать слышать, видеть, чувствовать мужчину, который мне больше не безразличен.

Глубокие, тяжёлые толчки выбивают воздух из лёгких, и я способна издавать лишь какие-то мяукающие звуки вперемешку со стонами. Лис не останавливается, вгоняя член по самое основание и удерживая меня за бёдра. Дикий. Так я сейчас могу его охарактеризовать. Желанный. Именно это слово хочется шептать, когда находишься на грани ошеломляющего оргазма.

Но всё неожиданно прекращается, когда Лис останавливается, немного поднимаясь и нависая надо мной. Я чувствую, как бьётся горячая плоть внутри лона и поддаю бёдрами навстречу мужчине, чтобы достигнуть ожидаемого пика. Часто дышит, всё же выравнивая дыхание и смахивая капельку влаги, стекающую со лба.

‒ Лис, не останавливайся, ‒ хнычу, ‒ ещё немного, я почти… Пожалуйста, ‒ притягиваю сосредоточенное лицо, прикусывая пухлые губы. ‒ Продолжай. ‒ Ёрзаю под ним, но легче сдвинуть гору, чем мужчину, затеявшего показательную порку.

‒ Неприятно, когда желания остаются неудовлетворёнными? М? ‒ Чёрт, у этого мужчины нечеловеческая сила воли и какая-то супер-способность сдерживать адское возбуждение, находясь в паре фрикций от финала.

Тело на грани, требует логического завершения и освобождения от тугой, скрученной внутри пружины незавершённости, но Лис не спешит избавить нас обоих, подарив облегчение. Наоборот ‒ затягивает гайки всё туже, срывая к чертям резьбу.

‒ Неприятно.

‒ Ещё раз!

‒ Неприятно.

‒ Поняла, каково это, Вишенка?

‒ Поняла, ‒ выдавливаю из себя.

‒ Не слышу!

‒ Поняла, Елисей Маркович, ‒ прыскаю с улыбкой на губах, прекрасно понимая, что он категорически против такого обращения.

‒ Чертовка! ‒ Резким движением поднимает меня, устраивается посреди кровати, подогнув ноги и возвращая на свой член. ‒ Продолжить? ‒ Несколько аритмичных толчков заставляют скулить от предвкушения. Низ живота противно тянет, желая скорейшей разрядки.

‒ Да! ‒ Попытки взять процесс в свои руки оканчивается полным фиаско. Моих физических сил недостаточно, чтобы совладать с Кретовым.

‒ Скажи то, что я хочу услышать.

‒ Я хочу тебя, ‒ шепчу, снова и снова прикусывая его губы. Раздвигаю языком и проскальзываю в щёлочку, орудуя у него во рту. Внимание Лиса переключается и я, воспользовавшись минутной слабостью, начинаю интенсивно двигаться на его члене в стремлении довести нас обоих до финала. ‒ Хочу тебя, Лисёнок…

Наконец, Кретов подключается, двигается навстречу, вцепившись в мои бёдра и вбиваясь снизу. Закрываю глаза и откидываю голову назад, теряясь в жгучих ощущениях, приближающих нас обоих к точке кипения. Меня ожидаемо накрывает и сносит пульсирующими разрядами, отчего тугие стенки хаотично сокращаются, обхватывая плоть мужчины и утягивая вслед за собственным удовольствием. Лис хрипло стонет, не сдерживаясь в эмоциях, сжимая в объятиях так сильно, что, кажется, рёбра хрустят. Но от тесноты и пылающего тела, тёплая нега разливается в каждой клеточке, сменяясь подобием лихорадки.

Уткнувшись носом в шею Лиса, пытаюсь отдышаться и вернуться в реальность, где мужчина, которого я отталкивала, медленно, но верно, становится объектом моих желаний.

‒ Я вся мокрая, ‒ улыбаюсь, смахивая крупные капли с лица Лиса, ‒ и ты тоже.

‒ Приятно, что мокрой тебя делаю я. ‒ Толкается внутри, выхватывая остатки отступившего удовольствия: ‒ И там тоже, Вишенка.

И снова этот сосредоточенный взгляд, в котором на самом дне плещется ожидание. Лис ждёт подтверждения всего сказанного ранее ‒ договор заключён, но не подписан.

‒ Ты мне нравишься. ‒ Оглаживаю пальчиками его лицо, словно впервые узнаю мужчину перед собой. ‒ Действительно нравишься, просто… не торопи меня.

‒ Этих слов достаточно, чтобы поверить в нечто большее.

Лис делает попытку встать, не выпуская меня из рук, но центр тяжести смещается, и мы оба падаем на постель, заливаясь хохотом. Неожиданно для себя, задерживаю взгляд на его лице ‒ я впервые вижу, как он смеётся, ‒ искренне, открыто, окутывая низкими нотками с хрипотцой. Любуюсь мужчиной, отмечая задорные огоньки во взгляде.

‒ Улыбайся чаще. Так у тебя есть все шансы из категории «просто нравишься» перескочить в категорию «очень нравишься».

‒ Учту и запомню. ‒ Притягивает меня, впиваясь в губы. ‒ Пойдём в душ.

‒ Я выжата на максимум, ‒ стону, ‒ обессилена и обезвожена. Я сейчас умру.

‒ Рано, Вишенка, ‒ вскакивает, тянет меня за лодыжку, стаскивая с кровати, ‒ до состояния «затрахана до смерти» ещё затрахаться нужно.

‒ Поговоришь со мной?

Вздрагиваю от вопроса Лиса. Уютно устроившись на его широкой груди, отсчитываю размеренные удары сердца, которое буквально двадцать минут назад грохотало настолько сильно, что, кажется, стало на миг моим собственным.

‒ Как правило, мужчины не склонны к беседам после секса.