— Не надо, мисс. Я и один управлюсь. Не первый раз мне приходится раздевать парня, но этот трезвый, так что с ним хлопот не будет, не беспокойтесь.

Прикрыв дверь, Агнес несколько минут постояла, переводя дух, затем медленно направилась вдоль коридора. Навстречу ей из кухни выскочила Элис.

— Доктор обещал прийти, как только закончит прием. Ну как он?

— Кажется, ему очень плохо, — облизнув пересохшие губы, сообщила Агнес. — Он в постели, с ним Робби, помогает ему раздеться.

— Как?

— Да, Робби принес одежду Чарльза, а когда увидел, в каком тот состоянии, взял и перенес его в постель.

— Один?

— Да, один.

Мать ничего не ответила. Она быстро направилась к спальне, на ходу шепнув Агнес, что через минуту вернется.

Войдя в комнату, Элис в нерешительности остановилась, увидев, что Фелтон снимает с Чарльза брюки.

— Помогите мне надеть ему ночную рубашку, — повернувшись к ней, будничным тоном произнес Робби.

Сквозь застилавшую глаза пелену Чарльз увидел рядом с собой женщину и беспокойно заметался.

— Не волнуйтесь, сэр, это я, мать Агнес, помните меня?

Робби придержал руки Чарльза, и Элис накинула на него рубашку. Внезапно силы покинули больного, тело его обмякло, и он повис на руках Робби. Тот быстро уложил Чарльза, поправил подушки и укрыл его теплым одеялом.

— Ему нужен врач, и побыстрее.

— Он скоро придет.

Пот градом струился по пылающему лицу Чарльза. Грудь его тяжело вздымалась. В это время дверь распахнулась, и в комнату стремительно вошла Агнес. Она приблизилась к кровати, с тревогой глядя на человека, ставшего для нее таким дорогим и близким.

— Мама, — обратилась она к Элис, — когда отец так же болел, ты делала ему обтирания. Может, и Чарли стоит это сделать?

— Нет, — коротко возразила Элис. — Лучше подождем врача.

— Ну, я пойду, — сказал Робби, отходя к двери.

— Спасибо, Робби, огромное спасибо, — обернувшись к нему, поблагодарила Агнес.

— Если понадобится моя помощь, вы знаете, где меня найти, — проговорил он, посмотрев по очереди на обеих женщин.

— Спасибо, Робби, — еще раз произнесла Агнес.

Но Элис промолчала. При всех изменениях, произошедших в ее сознании, она еще была не готова переступить невидимый барьер и признать этого парня.

— Должно быть, он пролежал так день или два, — предположила Элис. — Потому что я вижу близкий кризис той болезни, от которой он слег.

— И что, по-твоему, с ним такое?

— Пневмония, или воспаление легких.

— Воспаление? Господи Боже!

— По крайней мере это очень похоже на пневмонию. Но что толку гадать и впадать в панику. Подождем, что скажет врач…

* * *

— Сколько времени он в таком состоянии? — спросил доктор Бейли.

Агнес объяснила, что не может сказать точно.

— К нему давно надо было вызвать врача.

— Что с ним?

— Это пневмония, вне всякого сомнения. Температура очень высокая, за сорок, не меньше. И, судя по его виду, поднялась она не сейчас. Он сильно потеет. Обтирайте его и меняйте простыни, не давайте ему лежать на мокром. Между прочим, кем он вам приходится — родственником?

Агнес переглянулась с матерью.

— Нет, он мой знакомый, — ответила девушка. — Зашел навестить меня, и ему стало плохо.

— Он живет неподалеку?

Женщины вновь обменялись взглядами.

— Его имя Чарльз Фарье, он из Брук-холла.

— Фарье? А, это те самые Фарье. — Доктор надул губы. — Мне кажется, вам следует известить его семью, — посоветовал он, с громким щелчком закрывая свой черный кожаный саквояж.

Агнес смотрела на него с недоумением и испугом.

— Что, это так серьезно? — тихо спросила она.

— Пневмония — это всегда серьезно, мисс. С ней шутки плохи. Не думаю, что вам нужен еще один покойник.

— К чему напоминать об этом, доктор? Это жестоко.

Доктор взглянул на сверкавшую глазами Элис и перевел взгляд на понурившуюся Агнес.

— Извините, — произнес он. — Вы правы, мне не следовало так говорить, как-то само вырвалось. Сегодня был тяжелый день. Пару часов назад мне пришлось собирать по частям парня, которого в порту зацепило лебедкой. Еще мне не удалось спасти роженицу и ее ребенка и… не далее как двадцать минут назад я был вынужден сказать молодой женщине, что ей скоро предстоит стать вдовой. Но, конечно, это не может служить оправданием, — признался он и вышел из комнаты в сопровождении Элис.

После их ухода Агнес тяжело опустилась в кресло, чувствуя, как к горлу подкатывает тугой комок, грозящий задушить ее. Она склонилась к Чарли и горячо зашептала:

— О, любовь моя. Пусть беда обойдет тебя стороной. Только бы с тобой ничего не случилось!

Больной открыл глаза и остановил на девушке затуманенный взор.

— Это я. Агнес. С тобой все будет хорошо, ты поправишься, обязательно поправишься, — исступленно твердила она, сама не зная, почему так отчаянно повторяет эти слова.

Губы его шевельнулись, голова заметалась по подушке.

— Что, дорогой, что ты хочешь? — Агнес еще ниже склонилась к нему.

— Реджи, где Реджи? — хрипел Чарльз.

— Хорошо, любовь моя, я сообщу Реджинальду… но сначала надо известить твоих родителей, что ты болен. — Агнес протянула руку и убрала со лба Чарльза слипшиеся от пота волосы. — Все будет хорошо, будет хорошо, дорогой, — повторяла она.

Девушка не слышала, как в комнату вернулась мать, и вздрогнула, услышав ее голос:

— Тебе надо сообщить его родителям.

— Что? Да, надо, но письмо будет идти слишком долго.

— А что, если отправить кебмена с запиской?

Агнес обернулась к матери и на мгновение задумалась.

— Да, — наконец согласилась она. — Это разумнее всего. — Девушка крепко зажмурилась и сильно прикусила губы. — Мама, ой, мама… — Она не выдержала и разрыдалась.

— Ну же, успокойся. — Элис обняла ее. — Ты сильная девушка и сможешь пройти через это. Знаю, о чем ты думаешь. Но рано или поздно тебе все равно пришлось бы встретиться с его родителями. Хорошо, что эта встреча произойдет у нас. И не забывай: ради тебя он ушел из дому. Сомневаться здесь не приходится. Он не отступит, и тебе нельзя проявлять слабость.

— Если с ним… что-нибудь случится…

— Ничего такого с ним не случится. А теперь успокойся и возьми себя в руки. Будь сама собой — смелой и решительной. Пиши записку, а я отправлю кого-нибудь взять кеб. Не забывай, на твоей стороне преимущество: он в твоем доме. И в таком состоянии они не смогут его забрать. Вот что главное, поэтому стой на своем.