— И что же нам теперь делать? А все из-за этой девицы! Я ни за что не поеду туда, ноги моей у нее в доме не будет! Надо привезти сына к нам.

— Дорогая, если у Чарльза пневмония, как пишет эта девушка, то его нельзя трогать с места, по крайней мере пока. А теперь успокойся, пожалуйста. Возможно, ему не так уж и плохо, как ей представляется. Эта публика легко впадает в панику. Вспомни, какой переполох поднялся среди прислуги, когда они вдруг стали подозревать, что у той девушки оспа, а как выяснилось, это была обыкновенная сыпь. И хотя ты ее сразу же уволила, они еще несколько недель после этого тряслись и никак не могли успокоиться. Никакого самообладания. Одно слово — паникеры.

— Ах, Хью, я не могу себя пересилить. Это будет означать, что я ее признала.

— Послушай меня, Грейс, — изменившимся тоном заговорил полковник. — Сейчас ты должна помнить о том, что ты мать Чарльза. Я понимаю, он тебя разочаровал, в том числе и в отношении Изабели, но если твой сын серьезно болен, ты просто обязана поехать со мной.

— Но откуда нам знать, насколько серьезно он болен? Ты только что сам сказал, что, мол, эти люди склонны все преувеличивать. И давай договоримся так. Если ты убедишься, что Чарли и в самом деле тяжело болен, тогда я поеду. Но сейчас, прошу тебя, поезжай один.

Нельзя сказать, что в этот момент Хью Фарье взирал на жену с неприязнью. Скорее, в его взгляде отразилась досада и разочарование. Он повернулся и, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты.

Грейс смотрела мужу вслед, до боли сжав тонкие красивые руки.

* * *

Полковник Фарье появился в табачном магазине почти перед самым закрытием. Увидев покупателя и оценив по одежде и осанке его ранг, Артур Пибл расправил свои узкие плечи и самым любезным тоном, на который был способен, осведомился:

— Чем могу служить, сэр?

— Передайте мисс Конвей, что пришел полковник Фарье, — прозвучало в ответ.

— Да, сэр, сейчас передам. — Артур Пибл считал суету ниже собственного достоинства, поэтому всегда ходил степенно, неторопливо, но на сей раз он пренебрег своими правилами. Запыхавшись, мужчина влетел в кухню и замер от неожиданности, увидев не Элис или Агнес, а Джесси, наполнявшую водой глиняный кувшин.

— Там внизу полковник, он хочет видеть мисс Конвей, — выпалил Артур.

— Хорошо, сейчас кто-нибудь к нему спустится. — Джесси рывком поставила чайник на плиту и выбежала из кухни. — Его отец пришел, ждет внизу, — шепотом сообщила она, заглядывая в спальню.

— Иду, — откликнулась Элис и приготовилась встать.

— Нет, предоставь это мне, — Агнес остановила мать. В кухне она задержалась. Руки уже потянулись к большому фартуку с нагрудником, но она передумала его снимать. Решительным жестом девушка расправила фартук и, гордо вскинув голову, направилась вниз, в табачный магазин. В ожидавшем ее высоком, грозного вида мужчине она не нашла ни малейшего сходства с Чарльзом.

— Мистер Фарье? — спросила Агнес. В ответ тот едва заметно кивнул. — Прошу пройти за мной. — Она подняла откидной прилавок, но не стала пропускать его вперед, а двинулась дальше к лестнице. Не останавливаясь и не оглядываясь, Агнес довела его до гостиной и только там повернулась и заговорила: — Вы, наверное, хотите узнать, как ваш сын оказался в моем доме? — без лишних предисловий начала она, делая особый нажим на словах «мой дом».

— Да, мэм, расскажите, будьте любезны, — процедил сквозь зубы полковник.

— Мисс, пожалуйста.

Брови его поползли вверх, скулы напряглись.

— Мисс, — с усилием выдавил он из себя и добавил: — если вам так будет угодно.

Взгляды, горевшие непримиримым огнем, скрестились. И чем дольше они смотрели друг на друга, тем темнее становились их глаза, источавшие гнев и решимость одновременно.

— Меня и вашего сына объединяют определенные отношения, — нарушила тягостное молчание Агнес. — С некоторых пор мы с ним встречаемся. Но несколько дней не виделись, а когда он сегодня пришел, ему стало плохо. Очевидно, ваш сын пролежал больной у себя в квартире.

Полковник поджал губы, раздумывая, потом заставил себя задать вопрос:

— О каких «определенных отношениях» между вами вы говорите, мисс?

— Суть в том, что ваш сын попросил меня выйти за него замуж, — без минутного колебания ответила Агнес.

— И вы согласились?

— И да и нет. Есть одна оговорка.

Полковник несомненно не ожидал такого ответа. Он вновь поднял брови.

— Какая же это оговорка?

— Я хорошо себе представляла, насколько сильное противодействие вызовет его решение в семье. И то, что ваша жена отказалась навестить тяжелобольного сына, яркое тому доказательство.

— Его… мать… она сама сейчас не совсем здорова, — запинаясь, пробормотал полковник.

— Другого ответа я и не ожидала услышать. А теперь вам надо увидеть сына. Прошу за мной.

Полковника удивила с тонким вкусом обставленная гостиная, но вид тяжело дышавшего, с раскрасневшимся от жара лицом сына окончательно сразил его.

— Это моя мать, миссис Конвей, — сказала Агнес, когда полковник взглянул на сидевшую у постели женщину.

Они молча обменялись взглядами.

— Чарльз, — позвал полковник, и когда сын не откликнулся, наклонился к нему и снова произнес: — Чарльз, это я, твой отец. Ты меня слышишь?

Чарльз открыл глаза и задвигал пересохшими губами.

— Да… отец, но я хотел… — Голова больного заметалась по подушке. — Реджи… — наконец удалось выговорить ему.

— И давно он в таком состоянии? — спросил у девушки Хью Фарье.

— Несколько часов.

— Что сказал врач?

— Он сказал, сэр, — Элис опередила дочь, — что у вашего сына пневмония и температура за сорок. Он очень серьезно болен. Разве вы сами не видите?

— Да, мэм, все достаточно очевидно, и поэтому я считаю, что он должен быть дома, ему нужен хороший уход.

— Необходимый уход ему уже обеспечен. Могу сказать лишь одно: если вы желаете вашему сыну смерти, можете забирать его, — холодно отчеканила Элис.

Полковник взглянул на женщин.

— Но, видимо, его можно перевезти на санитарной машине, — неуверенно предположил он.

— Вся ответственность в этом случае ложится на вас.

— Как фамилия врача, который его осматривал?

— Доктор Бейли, он живет здесь неподалеку.

— Благодарю, я спрошу его мнение.

— Непременно спросите.

Агнес не принимала участия в разговоре. Она наблюдала, как отец Чарльза наклонился к кровати и посмотрел на сына, а потом, резко развернувшись, вышел из комнаты.