Перед тем как отправиться в аэропорт, Юлька произвела тщательную уборку в квартире, особое внимание уделив ванной комнате. Сверкали начищенные хромированные краны, ванна и раковина сияли белизной, стеклянные полочки отражали хрусталь безупречной чистоты.

Юлька помыла холодильник, освободив его от остатков продуктов, которые отнесла лежащим в сугробах бесхозным дворнягам. Ей особенно жалко было этих никому не нужных животных с проникновенно печальными глазами. Затем она высыпала в птичьи кормушки все имеющиеся в доме запасы крупы и облегченно вздохнула. Теперь еще надо было успеть заехать попрощаться с мамой и сыном и оставить им денег на проживание.

Благодаря Волжину Юлька могла себе позволить немного расслабиться и не думать о деньгах, не подсчитывать расходы, бережливо откладывая средства на обучение детей. Теперь Илья приобрел отца, умного, сильного, любящего и заботливого. Волжин полностью оплатил годовое обучение сына в Швейцарии, и уже за это Юлька испытывала к нему уважение и благодарность. Она устала столько лет рассчитывать только на себя.

Стоя в очереди на паспортный контроль, Юлька услышала, как ее окликнули. Это были замечательные ребята, коллеги по работе Витя Яковлев и Саша Мигунов, решившие вместе провести отпуск в Таиланде.

— Юля, иди к нам! — позвали они.

— Привет, мальчишки! — обрадовалась она. — А почему одни, без жен?

— Моей нельзя на солнце находиться, — сказал Витя. — Раньше брал ее с собой, а сейчас врачи советуют сменить привычки. Я ей говорю, если врач советует сменить привычки, то прежде всего надо сменить врача. А она мне — хочу еще пожить.

— А мою с места не стронешь, — пояснил Сашка. — Тяжела на ногу стала. Мне вот после операции на мениске наоборот посоветовали поехать в какую-нибудь экзотическую страну. Счет хирург предъявил, дай боже… Теперь я понимаю, почему эти парни работают в масках.

— Теперь в футбол играть не будешь? А в каком же возрасте твоя жена, что не любит путешествовать? — засыпала его вопросами Юлька.

— Она ровесница мне, ей пятьдесят два.

— Боже! Неужели тебе столько лет, Саша? Нет, в это невозможно поверить!

— Пока работаем, мы словно законсервированные, а что потом будет — неизвестно. Поэтому надо радоваться сегодняшнему дню и не отчаиваться.

Подумав о том, что представителю «Аэрофлота» в Бангкоке нужно привезти презент, Юлька купила в дьюти-фри литровую бутылку шотландского виски «Баллантин». Уже в накопителе Юлька услышала звонок мобильного телефона с незнакомой мелодией, раздающейся почему-то из ее пакета с бутылкой из дьюти-фри.

«А пакет-то не мой!» — осенило Юльку.

И тут же к ней подбежал коренастый мужчина с иссиня-черными волосами.

— Боже! Это вы, Юля! Так, значит, у вас оказался мой пакет с вино-водочными, — широко улыбнулся командир корабля, летающий на Ил-96, с очень редкой фамилией Листопад. — Это судьба.

В невысокой нескладной фигуре командира с корявыми, будто корни, ногами, чувствовалась какая-то дикая, первобытная сила. А его длинные руки, чуть ли не достигающие колен, казались слишком большими и неловкими. Он как будто стеснялся их.

— Здравствуйте. Очень рада вас видеть. Но где тогда виски? — улыбнулась в ответ Юлька.

— Давайте вернемся к ленте, где просвечивали наши вещи.

После того как Юлькин пакет нашелся, все смеялись и шутили, вспоминая этот забавный эпизод.

К счастью, салон бизнес-класса оставался свободным, и знакомый бригадир бортпроводников любезно пригласил всех четверых расположиться в нем. Листопад попросил у Юльки разрешения сесть рядом и тут же предложил ей что-нибудь из напитков.

— У меня широкий ассортимент, Юлечка. Хотите виски, хотите коньяк, пиво или вино.

— Коньяк, пожалуй, — засмеялась Юлька.

После первой же рюмки у пилота развязался язык, и, совсем осмелев, он сказал:

— Юля, я собираюсь пробыть в Таиланде месяц и серьезно заняться серфингом. Поедемте со мной. Не бойтесь, я предлагаю чистую дружбу.

— Спасибо, но чтобы осуществить свои планы, мне просто необходимо одиночество, — как можно мягче ответила Юлька. Она и раньше ощущала на себе его пристальный взгляд, но не придавала этому значение.

Листопад сильно отличался от большинства своих коллег и часто оставался ими непонятым. Он обладал удивительной способностью высказываться не к месту и частенько вызывал нелепыми поступками снисходительную улыбку, но Листопад имел большое сердце и чистейшую душу. Его добротою пользовались, нередко даже злоупотребляя, а он все равно с открытой улыбкой щедро дарил людям радость. Как профессионал, Листопад был великолепен, к подчиненным относился строго и придирчиво, требуя серьезной подготовки к выполнению рейса. Сидя в левом кресле пилотской кабины, одним своим присутствием он создавал здоровую рабочую атмосферу, в которой и второй пилот, и штурман, и инженер чувствовали себя легко и свободно. Весь его экипаж хорошо понимал свою главную задачу — безопасность полета.

Неожиданно самолет повело в сторону. «Очень сильно повело, — подумала Юлька. — Видимо, семерка». Совсем недавно она летала на этой машине и знала ее изъяны. И вдруг все зашумело, затрещало, и самолет стал стремительно падать. Казалось, он неминуемо приближается к земле.

— Бортпроводникам занять свои места! — сурово прогремел по микрофону голос командира.

И тут же прозвучала информация, сделанная невозмутимым голосом бригадира:

— Дамы и господа! Командир корабля сообщил, что самолет находится в зоне сильной турбулентности. Мы вынуждены прервать обслуживание. Просим вас занять свои места и туго застегнуть ремни безопасности. Благодарю за внимание.

В салоне раздались крики, вопли, мольбы. В хвостовой части самолета люди застыли от ужаса в ожидании неизбежной смерти. Кричать они уже не могли. Подносы с пищей подбросило к потолку и разбросало в воздухе. Юлька машинально схватилась за руку Листопада.

— Я боюсь, — побледнела Юлька. — Когда лечу в составе экипажа, то совсем об этом не думаю. А сейчас боюсь. Господи, помоги!

— Все нормально. Ты только не волнуйся. Так иногда бывает. Мы просто попали в сильные струйные потоки, — успокаивал Листопад, мягко сжимая в огромной доброй ладони ее узкую испуганную ладонь.

Еще секунду самолет продолжал падать. В салоне стояла мертвая тишина. Ее осязаемая плотность пугала и не оставляла надежды у слабых духом. Но в кабине были опытные, отважные мужчины, в минуту опасности умевшие сконцентрировать свое внимание, свои знания, мобилизовать все свои силы, чтобы выжить, чтобы сохранить жизни и здоровье пассажиров, чтобы с честью выйти победителями в борьбе со стихией. Так же внезапно, как при своем падении, самолет выровнялся, выйдя из опасной зоны.

«Спасибо тебе, Господи, что не оставил нас без своей милости, — мысленно поблагодарила Юлька. — Спасибо вам, дорогие, умные, славные летчики. Пусть в жизни вы порой бываете грубы, циничны, надменны. И редкий из вас бывает щедр. Но здесь, в воздухе, вы — асы. Вы замечательные, вы лучшие, вы самые-самые… И да хранит вас Господь».