себя. Испуганно моргаю, и слабый свет луны кажется ослепительно ярким, а воздух режет лёгкие, как будто бы я делаю свой самый первый вдох. И вообще, я чувствую себя как только что помилованный преступник, которому уже палач успел и петлю на шею надеть…

— Я вот удивляюсь, леди, — говорит Тайр почти нежно, — как вы до двадцати лет дожили с такой тягой к неприятностям!

— Понимаете, лорд… просто настоящие неприятности пришли в мою жизнь только с вами! — в тон ему, также нежно отзываюсь я. — Не надо, Тайр. Пожалуйста. Я сама вам всё покажу. Дайте мне немного времени. Прошу.

Некромант молчит, а вот Лана Чёрная отчаянно хочет жить. Насколько, что всё-таки решилась вселиться. В меня! И пока я пыталась завладеть волком, она прицепилась ко мне. Я ощущаю это как лёгкую раздражающую щекотку, и совершенно не представляя, что делать и как защищаться, в панике, и даже с каким-то омерзением — до чего, оказывается, это неприятно! — стряхиваю гостью. Она не хочет уходить, цепляется, и я с силой вышвыриваю её прочь, выжигая маячок, который она попыталась поставить. Я зла на неё за подобное вероломство. Конечно, сложно осуждать человека за попытку спасти свою собственную жизнь, но я же хотела ей помочь!

— Твоя ведьма предательница, некромант, — хрипло говорит только что вернувшаяся в своё тело Лана Чёрная. И я знаю, что она просто выдумывает — даже завладей она моим телом, получить доступ к воспоминаниям у неё не получилось бы, они слишком связаны с личностью, это совсем другая магия и другой дар, разве что она могла бы подслушать мои эмоции и чувства в настоящий момент, но сделать из них такой вывод вряд ли возможно… Так что она просто блефует, выторговывая себе жизнь любой ценой. Вот только… Понимает ли это Тайр? Или слова упали в подготовленную почву?..

— Она врёт тебе. Врёт о возможности вселения, врёт о себе, врёт о чувствах, — нагнетает ведьма. — Всё врёт. И она слабая. Я буду хорошо тебе служить, некромант. Я буду полезной. Я…

Тайр вдруг берёт меня за плечи и заставляет отвернуться, а голос ведьмы прерывается. И я позволяю себя увести, и не оборачиваюсь.

Наверное, не всех стоит пытаться спасать. И всё же как-то тошно и муторно.

А ещё я поняла, что уязвима перед другими вселяющимися. Мне дважды повезло, но в дальнейшем рассчитывать на такое везение не стоит, надо что-то придумать, какую-то защиту. Или хотя бы стать аккуратнее…

— Вы обратили внимание на браслет леди Генриетты? — спросила я у Тайра, вытягиваясь на сеновале.

Мы ехали всю ночь верхом, и лишь когда рассвело, остановились на отдых в какой-то небольшой деревне. Где-то неподалёку орали петухи, пахло сушёными травами, и отчего-то снова — вопреки всему — казалось, что всё будет хорошо.

Тайр устроился рядом, протянул мне флягу с водой.

— А кстати, ваше болтливое зелье на меня вообще не действовало, — зачем-то сказала я ему. И отпила воды. Прохладной, вкусной, без всяких примесей и добавок.

Некромант посмотрел, как я пью, забрал флягу обратно и охотно признался:

— А я вам его не давал, Сайко.

— А что за гадость тогда это была? — разочарованно уточнила я. А то я уж вообразила… собственную крутость и устойчивость к сомнительным зельям.

— Блокировка дара, чтобы вы могли быстрее восстановиться.

Точно. И как я не распознала? Да, я варила себе другое, не такое концентрированное, чуть менее противное, но общее определённо было же…

— А когда будет болтливое зелье? — наверное, это называется «лезть на рожон». Или «расставить точки над и»? — Или вы не умеете его варить?

— Умею, — сказал Тайр. — Браслет у леди Генриетты и в самом деле не простой. Хотите расскажу?

Я хотела. И про браслет, и даже про что угодно другое, потому что у Тайра такой голос…

— Анри — не сын Генриетты. Его родила другая женщина. Отец Анри заставил Генриетту признать ребёнка своим, и чтобы она не нарушила обещание и не оставила навязанного сына раньше времени, заказал специальный браслет. Генриетта была обязана быть рядом, пока сын не станет лордом. Ей было запрещено выходить замуж и заводить своих детей. А если бы Анри погиб, то и она бы отправилась на тот свет вслед за ним. Так что она как никто была заинтересована в успешном прохождении испытаний. Ройш… он с ней уже много лет. Знал про обет, пусть и не всё, и тоже молился за успех юного лорда. А вот Нила… но про неё вы и сами уже знаете, леди Сайко. Девочка придумала себе любовь с Ройшем. И чуть не погубила Анри и Генриетту.

— Мне кажется, Анри её всё равно не разлюбил, — сказала я, не открывая глаз. Просто потому, что сон уже маячил где-то рядом, а ещё потому, что мне казалось, что некромант смотрит на меня. И да, я подумала о нём и Зариславе — он ведь тоже не разлюбил…

— Предательство — испытание, которое хоть раз, но достаётся в жизни каждому, — отозвался Тайр. — Анри мудрый мужчина и настоящий лорд. Спите, леди Сайко. Спите, самая красивая и смелая леди Севера и Юга…

Впрочем, последняя фраза мне наверняка уже приснилась. Я ведь и в самом деле уснула.

Глава 25

Обычно самопроизвольные вселения происходили только тогда, когда у меня скапливалось слишком много силы, и мне, несмотря на всё произошедшее, всё ещё казалось, что я могу свой дар контролировать. Вовремя вселиться. Выпить зелье…

С Зариславой почему-то работало не так. Я снова вселилась в неё, хотя дар ещё не восстановился.

Снова расписные двери, теперь-то я знаю, что с ними не так — повсюду герб королевской фамилии, и стража, повинуясь раздражённому жесту, распахивает перед королевой обе створки, нерешительно докладывая, что Его Величества в покоях нет… Но она и так знает, что нет.

— Я подожду! — ядовито цедит королева. Она в ярости.

Мерит шагами покои, до боли сжимает кулаки — кольца впиваются в кожу. Потом её взгляд падает на новый в хорошо известных ей покоях предмет, и она бросается к небольшой картине. Судя по всему, картина недавно нарисована — она стоит ещё на мольберте, и закрыта белой тканью.

Зарислава сдёргивает ткань, и мы обе, кажется, с одинаковым ужасом рассматриваем полотно. Хотя я, наверное, всё же поражена и напугана больше. В покоях короля — мой портрет. Мой. Портрет. Свежий. Совсем недавно нарисованный — видно по недосохшим мазкам красок. Портрет с длинными волосами, хотя мне начинает казаться, что изначально художник рисовал короткие… и это только добавляет ужаса.

— Ведьма Тайра! — шипит тем временем королева. — Теперь я знаю, как ты выглядишь, тварь!

— Что случилось?

Такой обычный вопрос, но от него и