– Это единственное разумное объяснение, – сказал я. – Вот для чего нужно то растение. И вот почему, вместо того чтобы дать Тому одну порцию, Мельхиор заставлял его принимать лекарство снова и снова.

– Но… зачем травить Тома?

Я подумал об охранниках у дома Бейли. И о топоре, брошенном мне в спину… Том тем временем задремал. Я встряхнул его.

– Том. Том!

Он открыл глаза.

– Что Мельхиор у тебя спрашивал насчёт лекарства?

– Я же говорил, – невнятно промямлил он. – Спросил, что мне о нём известно.

– А как насчёт ингредиентов?

– Я ничего о них не знаю.

– Но мы же обсуждали это в аптеке. Ты показал мне, что использовал Гален, а я объяснил тебе, что это такое. Ты говорил об этом Мельхиору?

– Угу, – отозвался Том и захрапел.

«Сперва Мельхиор пытался убить Галена, – подумал я. – А теперь и Тома».

Я снова встряхнул его.

– Что ты видел? Скажи мне, что ты видел, когда Гален работал в моей мастерской.

– Ничего. Оставь меня в покое.

– Но ты должен был что-то видеть. Какой-то ингредиент, какой-то процесс. Хоть что-нибудь!

– Не знаю.

– Что-то должно быть. – Я снова встряхнул его. – Думай, Том. Думай!

– Да не знаю я, – жалобно простонал он.

Но Том должен был знать. Я потряс его посильнее.

– Кристофер! – Салли опустила руку мне на запястье. – Хватит.

Я едва сдержался, чтобы не оттолкнуть её. И тут увидел лицо Тома.

Что я делаю? Почему виню его? Ведь именно я впутал своего друга в эту историю. Я во всём виноват.

– Прости. – Я положил ладонь на грудь Тома. – Прости, Том. Спи.

Он повозился на диване, укутываясь в одеяло. Я встал. Том что-то пробормотал, и я обернулся.

– А?

– Гален, – промямлил Том. – Он у тебя… в мастерской… что-то написал… чётко.

Том снова задремал. Я посмотрел на Салли.

– Чётко написал? Написал что?

– Он сказал «чётко»? – спросила Салли. – А мне послышалось: «щётка».

В этом было ещё меньше смысла.

– Может, он снова бредит? – сказала Салли.

Возможно. Это не имело значения. Как и не важно было прямо сейчас, почему Мельхиор отравил Тома. Сейчас ему требовалась помощь, а я не знал, что делать.

– Если бы у него была чума, мы могли бы, по крайней мере, использовать лекарство Галена. Я не знаю, что это за дурацкое растение. Если Том отравился им, то я не представляю, где взять противоядие. Я даже не знаю, существует ли оно вообще.

– Мы могли бы вернуться к записям твоего учителя…

– Зачем? – Меня охватывало отчаяние. – Мы просмотрели все его лекарства…

Я осёкся.

– В чём дело? – спросила Салли.

Какой же я идиот!

– Мы не там искали, – выпалил я.

– Но мы читали заметки твоего учителя о лекарствах.

– Именно! О лекарствах. А это – яд.

О ядах у мастера Бенедикта были совершенно другие записи. Мне даже не пришло в голову поискать среди них. Но можно было сделать это теперь.

– Надо вернуться в Блэкторн, – сказал я.

– Сейчас? Пойдём вместе? Но кто-то ведь должен побыть с Томом.

Мне ужасно не хотелось оставлять его здесь. Если Том проснётся в одиночестве, он испугается. Тем не менее Салли не могла сделать для него ничего особенного. А две пары глаз лучше одной.

Салли беспокоило, как мы туда доберёмся.

– Что, если люди Мельхиора будут нас поджидать?

– Конечно, будут. Вот почему мы войдём не через дверь.

Мы снова украли лестницу.

Мы с Салли взяли её возле чумного дома на соседней улице и забрались на крышу здания рядом с аптекой. Блэкторн не стоял впритык к соседнему дому, но расстояние между ними было всего два фута, и мы без труда перескочили на нашу крышу. Я двинулся к люку, когда Салли схватила меня за рукав и указала на улицу. Напротив аптеки в тени покинутого дома стоял человек. Второй шёл по переулку. Эти двое старательно игнорировали друг друга. Дойдя до конца улицы, мужчина повернулся и направился в обратную сторону.

Люди Мельхиора, как мы и думали. Наверняка в переулке за аптекой есть и другие. Я мысленно возблагодарил Галена за его паранойю. Если бы не она, мы никак не смогли бы попасть в дом.

Мы тихо пролезли в люк. В темноте я дошёл до спальни мастера Бенедикта и взял с подоконника фонарь. Накрыл его материей, вытащенной из сундука учителя, вынес в коридор и только тут зажёг. Укутанный тканью, фонарь испускал совсем слабый свет, но этого должно было хватить.

– Только не подходи к окнам, – прошептал я. – И давай постараемся не шуметь.

Книги о ядах были в мастерской. Мы медленно спустились, замирая от каждого скрипа ступенек. Оказавшись на первом этаже, я убедился, что обе двери заперты, а потом снял с полки возле рабочего места Галена четыре книги и передал их Салли.

– Вроде бы это всё, – сказал я.

Салли разложила книги на верстаке посередине мастерской. Я же продолжал смотреть в угол, где работал Гален.

Что ты видел, Том? Что пытался узнать Мельхиор?..

Как и прежде, Гален оставил мастерскую в идеальном порядке. Разделочные доски были вымыты и сложены аккуратной стопкой. Пестики и ступки словно никто и не трогал. Даже щётки и мётлы казались совершенно чистыми.

Я направился к Салли. Мне не давали покоя последние слова Тома. «Он написал… чётко». Я обернулся. Салли показалось, что Том сказал «щётка».

Половая щётка стояла в том самом углу, где работал Гален. Я взял её и повертел в руках. Поднёс к фонарю. Щётка была всего лишь щёткой. Я почувствовал себя кретином. Том просто бредил. А мне нужно заняться поисками яда.

Я уже собирался вернуть щётку на место, когда что-то заметил краем глаза. В тусклом свете мне показалось, что это просто тень. На ручке щётки темнело пятно. Я лизнул большой палец и повозил им по дереву. Кожа потемнела. Я прикоснулся к ней кончиком языка. Горечь с привкусом металла…

Чернила.

Гален что-то написал на щётке? Я осмотрел ручку повнимательнее. На дереве были царапины, но я не заметил в них никакой системы. Конечно же, ручка щётки исцарапана – я пользовался ей много лет.

– Что это? – спросила Салли.

Я покачал головой.

– Не знаю.

И разбираться нет времени. Том умирает. Единственное, что сейчас важно, – выяснить, как его спасти.