милицию и расскажи, что видела. Там человека убили?

— Расскажите, что видели, — Конягин приготовился слушать. — Что знаете?

— Он, Маркин, мне позвонил, еще днем. Назначил встречу в сквере за Дворцом пионеров. Я еще удивилась, почему там. Мы чаще в парке встречались. Иногда у меня дома были, когда бабушки нет. А тут сквер. Ладно, прихожу. Его нет. Вдруг подъезжает машина, красная, «Жигули». Молодой парень выходит, симпатичный. Мы от Вени, говорит, просил тебя привезти. Почему сам не приехал, спрашиваю. Хотела уже в машину садится, вдруг смотрю — за рулем личность знакомая…

Лицо девушки пошло красными пятнами.

— Личность… животное. Я говорю все, как было. Он однажды напоил меня, никогда не забуду…

— Хорошо, расскажите подробней.

— Убирайтесь, говорю, никуда я не поеду. Тогда этот, симпотный-то, хватает меня и тащит в машину. Я крикнула. Прямо по газонам к нам бросился человек в синем спортивном костюме, он как-то сразу, как в кино, отбросил этого… Я побежала. Что там было — не знаю. Это уже мальчишки мне сказали: человека там убили… А Веня в Москву уехал, в тот же день, мать его мне сказала, поездом поехал.

Девушка заплакала навзрыд.

Прокурор Рябинин пристально смотрел на Конягина.

— Что невесел, Михаил Павлович? Мы тоже озабочены состоянием Лучкова, он-то у нас здесь постоянный… Да нет, не гость, свой он. Сейчас только спрашивал у главврача, говорит — все позади. И жив будет и здоров. И искать есть кого. Уже установлено точно, погибший в машине — Стулов. Перелом основания черепа. Да, по делу Досхоевой он проходил как свидетель. Его Лучков дважды допрашивал. Установлено, что телефонный номер на листке из блокнота корреспондента этого…

— Кныша, — подсказал Конягин.

— Да, Кныша, — прокурор опять внимательно посмотрел на Конягина, — он же ваш друг?

— Да, — коротко подтвердил Михаил и добавил. — И Лучков тоже.

— Номер написан рукой Стулова, значит, все стало на свои места. А криминалисты нашли в машине и на профессорской даче отпечатки пальцев Моргунова, ранее судимого за разбой. Когда-то был спортсменом. Занимался боксом. Тут все его данные, возьмите. Его искать надо.

10.

Непрестанно звонят телефоны в дежурной комнате областного управления внутренних дел, отстукивают свое телетайпные аппараты, приходят и уходят сотрудники, Конягин заглянул в окошко телетайпной.

— Моя срочная ушла, Любочка?

Любочка улыбнулась:

— Ушла в свое время, не беспокойся… Это что, так важно?

— Тип один в Москву рвется. Напакостил, и в кусты…

— От вас куда денется? — Любочка опять улыбнулась и занялась своими бумажками.

А скорый поезд, в последнем, мягком вагоне которого ехал живой и невредимый Веня, Вениамин Борисович Маркин, уже давно протарахтел по пролетам моста через реку Урал.

— По Европе катимся, завтра днем будем в Москве, мечтательно говорил Веня своим соседям, супругам-отпускникам. — Третьяковка, ВДНХ, музеи, выставки…

— А знаете, — обратился он к ним, — в городе Сочи есть очень симпатичный, уютный и веселый пансионат «Светлана». Бассейн, ресторан, сауна, море — рукой подать. Конечно, путевки туда не очень дешево, там все по высокому классу. Если хотите, я в Москве сделаю. У меня по этой линии есть связи. Конечно, сами понимаете…

Супруги поняли без слов и очень обрадовались. Хотели выложить деньги сразу, но Веня отказался. Вместе пойдем в ту контору, там и дадите. Он хорошо знал, сколько учреждений имеют парадный вход и по несколько запасных выходов. Он успокаивал свою маленькую совесть: «Это на мою бедность две-три сотни пригодятся, не помешают».

Эти мысли его немного успокоили.

Веня стоял со своим чемоданчиком возле окна и смотрел на встречающих. Сегодня его никто не ждал. Телеграмм он никому не посылал. Соседи по купе от него не отходили — на него вся надежда. И гостиница в столице, и пансионат в знаменитом городе-курорте. Поезд дрогнул, лязгнул буферами и стал. Пассажиры потянулись к выходу. Проводница Женечка, которая всю дорогу подавала Вене чай покрепче, как он любит, стояла возле вагонных ступенек с высоким, модно одетым парнем и чему-то весело смеялась. Ишь ты, подумал Маркин, в Москве хахали есть…

— Пока, Женька, — сказал он. — Спасибо за чаек.

Модно одетый молодой человек вдруг обратился к Вене и просто так, очень добродушно спросил: «Вы Маркин? Вениамин?».

У Вени подкосились колени. Он представил, в каком кармане модной рубашки этого улыбчивого паренька покоится красная книжечка сотрудника МУРа.

— Пошли, — сказал парень. Книжечку он не показал, и так все было ясно.

— Куда же ты, Веня? — всполошились вагонные друзья.

— Я скоро, скоро… — забормотал Веня.

11.

Красивая и строгая медсестра, сияющая белым своим одеянием, предупредила:

— Пять минут, не больше. Он очень слаб.

— Не больше, не больше, — заверил Кныш, а Конягин добавил:

— Мы очень послушные. Как отличники.

Сестра не удостоила его вниманием, пошла по длинному коридору.

Федор улыбался. Слабо так, не по-лучковски, но улыбался.

— Молодцы, ребята, прорвались.

— Мы же из одного детсада, — сказал Кныш.

Лучков слабо пожал его руку.

— Миша, времени мало, ты слушай, я помню…

— Не надо, Лучок. Ты одно скажи, тебя Маркин вызвал?

— Да… Он меня накануне предупредил, мол, дело есть — помощь нужна… Девушка кричала… Я, знаешь, не заметил, как другой сзади подобрался, подскочил. Прошляпил, понимаешь?

— Ничего. Мы его сегодня возьмем…

Дверь открылась. Строгая сестра молча смотрела на посетителей.

А. КОНДРАТСКИЙ,

подполковник внутренней службы в отставке

НАВАР

(пьеса)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Егор Савельевич Ермилов — старый рыбак.

Варвара — его дочь.

Петр — его сын.

Иван Рыбин — сотрудник БХСС.

Шаке Жунусов — ответственный работник Рыбводхоза.

Айгуль — приемщица рыбы.

Денис — старый рыбак.

Мосеев — отдыхающий прораб.

Майский вечер. На берегу реки Или, где рядом, в заливчике, тиха водная гладь, развешаны сети, неподалеку мостик, в большом садке из проволоки плещется рыба.

У фасада тесового жилого домика ветвистый карагач, зеленые кусты, большой стол со скамьями. На треноге вместительный котел, под которым тлеют головешки. Это обжитая рыбацкая стоянка с электричеством, самоваром и другими удобствами.

Возле котла возится кряжистый, с рыжей бородой, одетый в просторный, ручной вязки шерстяной свитер и синие шаровары, заправленные в резиновые сапоги, Е г о р  С а в е л ь е в и ч  Е р м и л о в. Он тихо напевает: «Ты, моряк, красивый сам собою…».

Из-за кустов появляется и медленно подходит к Егору щупленький старичок  Д е н и с.

ЕГОР. А-а, яицкий казачок-рыбачок пожаловал. Милости прошу к нашему шалашу… Может, ушицей угостить?

ДЕНИС. Во-первых, здравствуй, сосед, а за ушицу спасибо, своей вдосталь нахлебался. Пришел я к тебе по делу.

ЕГОР. Выкладывай, Денис, что за дело.

ДЕНИС. Понимаешь, мой напарник Анисим захворал и, видать, надолго. Вот я тебе предлагаю, Савельич, давай спаримся на веслах? Сподручнее будет и рыбу ловить, и план выполнять.