Майкл кричал, твердя ее имя, и волна нестерпимого наслаждения в слитном ритме возносила их до небес, пока Мэгги, совершенно обессилев, не рухнула ему на грудь. Руки Майкла обвили ее, и она услышала его шепот:

— Это настоящее.

Мэгги ничего не ответила. Сердце ее содрогалось в рыданиях, губы дрожали, едва сдерживая слова, которые рвались из самой ее души: «Я люблю тебя!» Но бесплотный насмешливый шепот с издевкой напомнил то единственное, в чем она прочно убедилась за всю свою жизнь: «Не навечно. Вечной любви не бывает».

А потому она ничего не сказала. Лишь закрыла глаза и заснула.

* * *

Сидя у кровати и держа в руках два узких бокала с шампанским, Майкл разглядывал спящую Мэгги. Удивительно, ведь только вчера он впервые овладел ею. Обычно стоило ему переспать с женщиной, как жар влечения с каждой новой встречей, с каждым днем остывал и в конце концов превращался в прохладную дружелюбную симпатию, которой они оба уже не могли изменить. И все же сейчас, глядя на ту, которая стала его женой перед Богом, Майкл чувствовал, как горячит его кровь волнение, как охватывает его ощущение правильности происходящего. То же самое чувствовал он когда-то, выезжая на трассу: зов неведомого и глубокую убежденность, что вести гоночную машину ему предназначено судьбой.

Мэгги предназначена ему судьбой.

Теперь Майкл это знал. Принял это знание. Понял, что должен действовать крайне осторожно, если хочет когда-нибудь убедить Мэгги, что их поддельный брак может превратиться в настоящий. Занятно, как любовь может казаться смутным волшебным видением из далекого будущего до тех пор, пока человеку не захочется любви с такой силой, что он всерьез измышляет для себя чувства, которых на самом деле никогда не существовало.

Теперь Майклу открылась истина. Все эти годы он попросту ждал Мэгги Райан.

Майкл ощутил влечение к ней еще в тот вечер, когда состоялось их свидание вслепую. Острый ум и сногсшибательная сексуальность Мэгги поразили его, точно удар под дых. С какой стороны ни глянь, все в ней было восхитительно, но когда в душе Майкла зародилась тяга к чему-то большему, выходящему за пределы приятной необременительной связи, он испугался. Он понял, что если только переспит с этой женщиной, то уже не захочет ее отпускать. При этом Мэгги воплощала в себе все, чего Майкл — как ему казалось — не хотел бы найти в своей будущей жене. Он чувствовал, что эта женщина сокрушит его сердце в пыль и он никогда уже не станет прежним.

Весь этот год Майкл часто вспоминал о Мэгги, но всякий раз загонял ее образ в самый дальний уголок сознания, убеждая себя, что они совершенно неподходящая пара. И вот теперь оказалось, что, какую бы дорогу он для себя ни выбрал, она, сообразно пословице, вела прямиком в Рим.

Мэгги — его суженая.

Остается лишь ее в этом убедить.

Вот только чтобы достичь этой цели, нужно сокрушить кое-какие преграды. Майкл сделал глубокий вдох, готовясь к действию. Он уже обдумывал подходящий план, но план, что ни говори, рискованный. Майкл хотел проникнуть в самые сокровенные глубины личности Мэгги, а то, как она напрягалась всякий раз, когда он брал на себя главенство в постели, безошибочно подсказывало: у Мэгги есть тайна, которую необходимо раскрыть. Сумеет ли Мэгги настолько довериться ему, чтобы решиться на исповедь? Сумеет ли она безраздельно отдать себя в его власть?

Очень скоро он это узнает.

Мэгги открыла глаза.

Майкл улыбнулся, глядя, как сонно и удовлетворенно она потягивается на подушках. Простыня соскользнула, открыв его взору соблазнительную округлость великолепной груди.

— Неужели увидел что-то интересное? — проказливо ухмыльнулась Мэгги.

Эта женщина до срока загонит его в могилу, но по крайней мере он испустит дух с улыбкой на устах. Майкл покачал головой и вручил Мэгги бокал с шампанским.

— Знаешь, — сказала она, — буква «С» в английском языке обозначает все, без чего нельзя обойтись в жизни. Coffee — кофе, chocolate — шоколад и champagne — шампанское. — Мэгги блаженно вздохнула и отпила глоток.

Майкл откинулся на спинку антикварного, обитого ситцем в цветочек кресла и самодовольно усмехнулся:

— Ты забыла упомянуть самую лучшую букву.

— Это какую же?

— «S», которая обозначает секс.

Улыбка Мэгги стала шире и еще блаженней. Майкл поерзал в кресле, чувствуя, что пришел в полную боевую готовность.

— Граф, — лукаво протянула она, — когда же ты наконец выучишь все английские слова? Есть ведь еще «climax» — оргазм.

Майкл зашелся хохотом и помотал головой:

— Cara, ты неотразима — и в постели, и вне ее.

— Стараюсь.

Мэгги непринужденно попивала шампанское, но Майкл чувствовал, что она уже привычно возводит вокруг себя защитную преграду. Надо действовать не мешкая, чтобы не дать ей опомниться.

— Тебе нравится держать все под контролем, верно?

— А это так плохо?

Майкл не сводил глаз с Мэгги, но она так и не подняла головы.

— Вовсе нет. Ты сильная женщина и не добилась бы в жизни таких успехов, если бы не обладала подобным качеством. Мне просто интересно: что бы ты сказала насчет подчинения в постели?

Мэгги задохнулась и резко вскинула голову:

— К чему такой вопрос? Тебе нравится доминировать? — Ее передернуло. — Нет, Граф, игры в господина и рабыню не по мне. Я, бывает, читаю романы с садомазохистским уклоном, но плети меня, честно говоря, не прельщают.

Dios, эта женщина его с ума сведет.

— Нет, cara, боль меня тоже не увлекает. Судя по всему, ты предпочитаешь контролировать все, что происходит в постели, но я хотел бы знать, случалось ли тебе когда-нибудь безраздельно подчиняться.

— Я подчиняюсь всякий раз, когда достигаю оргазма. — Мэгги прищурилась. — К чему ты клонишь?

Майкл направился в ванную, выдернул пару поясов из роскошных белых купальных халатов и вернулся в спальню.

— Что ты задумал? — спросила Мэгги. — Какое-то извращение?

Майкл присел рядом с ней:

— Мэгги, ты мне доверяешь?

— А что? — Лицо ее тотчас стало настороженным.

— Доверяешь?

— Да, я тебе доверяю, — поколебавшись, ответила Мэгги.

Майкл испытал облегчение, услышав, как искренне прозвучал ее ответ.

— Спасибо. Я хочу попросить, чтобы ты разрешила кое-что с тобой сделать.

— Что именно?

— Связать тебя.

У Мэгги вырвался сдавленный смешок, однако в нем не было и тени веселья.

— Скажи, что ты пошутил! Неужели мы не можем заняться самым обыкновенным сексом?

— Можем. Но я хочу большего. Я хочу дарить тебе такое наслаждение, чтобы ты в исступлении не помнила себя. Я хочу, чтобы ты была способна достигать оргазма на собственных условиях. Сейчас я прошу, чтобы сегодня ночью ты доверилась мне и отказалась от своей привычки держать все под контролем. Если тебе будет неприятно, просто скажи, чтобы я остановился, и я остановлюсь. Ты согласна сделать это для меня?