счастью, «он заметил их уловки» прежде, чем был нанесен слишком большой ущерб, и отослал всех прочь28. После этого король стал остерегаться профессиональных мошенников.

В 1511 году Генрих перестроил Саннингхилл, старый королевский дом в Виндзорском лесу, который намеревался использовать во время охот. Бóльшую часть правления Генриха он находился в ремонте, но уже давно разрушился и исчез, его точное местонахождение неизвестно.

В октябре Англия вступила в Священную лигу. В знак солидарности с Церковью король велел придворным обуздать расточительность и одеваться скромнее, даже запретил дворянам носить шелка. Вместо того чтобы тратить деньги на внешний блеск, они должны были покупать оружие и лошадей для крестового похода против короля Франции. Сам Генрих сменил роскошные наряды на более простую одежду, а в декабре, посещая парламент, появился в Палате лордов в «длинной суконной накидке», скроенной по венгерской моде29.

Вскоре желание принуждать себя и окружающих к жесткой экономии прошло. Король провел Рождество в Гринвиче, «горячо и обильно веселясь в самой царственной манере, и всем пришедшим добрым людям подавались такие яства, какие видели считаное число раз»30. На подарки к Новому году король потратил свыше 800 (240 000) фунтов стерлингов31. В новогоднюю ночь в главном холле устроили живую картину «Опасная крепость»: соорудили замок с башнями и темницей, «снабженный артиллерией и оружием, совсем как во время войны», – в этом заключалось послание Генриха придворным, – внутри которого укрывались шесть дам в красновато-коричневых атласных платьях, «усыпанных золотыми листьями». Как и ожидалось, замок осадили король и пять других рыцарей; дамы, «увидев, сколь сильны они и смелы», с готовностью сдались и вышли из своего укрытия, чтобы потанцевать с ними32.

Для Двенадцатой ночи Уильям Корниш придумал кое-что новое:

«Король и одиннадцать других людей были одеты на итальянский манер, что называлось маскарадом, которого до той поры в Англии не видели. Они были в костюмах, отделанных золотом, с забралами и шапками из золота; и по окончании банкета эти люди в масках пришли с шестью джентльменами, наряженными в шелк, неся факелы, и попросили дам потанцевать. Некоторые согласились, а другие, знавшие, как это делать, отказались, ибо такого раньше не видали. После танцев и разговоров с дамами, как принято на маскараде, мужчины распрощались и ушли, так же поступила и королева с ее дамами»33.

Причина общего смятения объясняется просто: вместо того чтобы танцевать с партнершами по репетициям и живой картине, мужчины выбирали дам из публики. Представление с масками, или просто «маска», как его называли в Англии, было разновидностью спектакля, в котором сюжет играл второстепенную роль по сравнению с переодеванием, стихами, музыкой, танцами, а играли обычно актеры-любители. После эффектного вступления шла «основная часть»; все заканчивалось танцем, часто очень сложным, требовавшим большого умения и ловкости. Как и живые картины, многие представления с масками имели аллегорический смысл или затрагивали политические темы. Появление этого нового вида развлечений свидетельствует о том, что при английском дворе начало ощущаться итальянское влияние. Король все больше увлекался такими представлениями, позволявшими ему сполна продемонстрировать свои таланты; это стало началом упадка живых картин, которые, однако, ставились еще несколько лет34.

В конце апреля 1512 года, когда Генрих был в Гринвиче, Вестминстерский дворец получил сильные повреждения из-за пожара на кухне. Вестминстер-холл, Расписная палата, крипта церкви Святого Стефана и башня Драгоценностей, к счастью, уцелели, но огонь полностью уничтожил королевские покои и служебные помещения. Восстанавливать их не стали, хотя в Вестминстер-холле по-прежнему размещались суды, а Вестминстерский дворец оставался официальной резиденцией правительства. Руины сгоревшего дворца окончательно расчистили лишь к 1532 году35.

Утрата главной лондонской резиденции заставила короля искать другое место для пребывания в столице. Он тут же стал пользоваться двумя дворцами, имевшимися в Сити, однако те не соответствовали его потребностям, будучи слишком тесными и недостаточно величественными. Один из них – с восьмиугольными угловыми башнями – стоял на Темз-стрит, между пристанью Павла и монастырем Черных братьев; главный фасад выходил на северный берег Темзы. Первый замок на этом месте появился при Вильгельме Завоевателе и был назван в честь его смотрителя Ральфа Байнарда. Впоследствии его перестраивали Хамфри, герцог Глостер (в 1428 году), и Генрих VII (в 1501-м), который сделал его «прекрасным и подходящим»36 для торжеств по случаю свадьбы принца Артура и Екатерины Арагонской; молодожены провели там брачную ночь. До того Байнардс был лондонским домом Сесилии Невилл, герцогини Йоркской, матери Эдуарда IV и Ричарда III. При Генрихе он являлся собственностью королевы и использовался в основном для хранения вещей из ее Гардероба. Король пришел к выводу, что замок тесен, а возможности для его расширения нет37. Другой лондонской резиденцией Генриха, разумеется, был Тауэр. Король занимал покои, сооруженные его отцом, а для служителей двора возвели временное здание рядом с Белой башней. Кроме того, была заново отстроена уничтоженная огнем церковь Святого Петра в Оковах38. Однако Тауэр тоже оказался слишком мал.

Генриху пришлось искать компромиссный вариант. Он не мог жить в Лондоне с комфортом, так, как он привык, но это было доступно ему неподалеку от столицы, и он обосновался в Гринвиче, пользуясь также дворцами Ричмонд, Элтем и Ламбет – лондонской резиденцией архиепископа Кентерберийского.

Кроме того, Генрих начал проявлять интерес к замку Лидс, рядом с Мэдстоуном (Кент), – прекрасному дворцу, стоявшему на двух островах посреди озера. Эдуард I приобрел его в 1278 году для своей любимой жены Элеоноры Кастильской, после чего он становился приданым для королев Англии до 1437 года, когда скончалась Екатерина Валуа, вдова Генриха V и прабабка Генриха VIII по ее второму браку с Оуэном Тюдором. Вероятно, именно для нее построили галерею Королевы, которая ведет к Фонтанному двору. После смерти Екатерины Валуа королевские особы пренебрегали Лидсом, однако Генрих VIII разглядел его потенциал. В 1512 году он назначил смотрителем замка Генри Гилдфорда и позволил ему жить там. Время от времени король посещал Лидс, по его распоряжению там произвели кое-какие работы, завершившиеся в 1515 году. Гилдфорд наблюдал за их ходом.

Позже, между 1517 и 1523 годом, Генрих потратил на Лидс 1300 (390 000) фунтов стерлингов. Королевские апартаменты в башне Глориетта получили эркерные окна, помимо этого, каждая комната была заново отделана. Верхний этаж приспособили для нужд королевы; спальня и комната отдыха Екатерины Арагонской, сильно измененные, сохранились до наших дней, а на камине в галерее можно увидеть ее геральдические эмблемы. По указанию Генриха для размещения дам королевы построили Девичью башню. В замке также появился банкетный зал длиной в 75 футов, с