охоте, но больше всего им приходились по вкусу исторические труды, такие как «Новые хроники Англии и Франции» Роберта Фабиана (1516).

Полидор Вергилий внедрил новый подход к написанию исторических сочинений и вдохновил своим примером целое поколение авторов. Правда, морализаторство прошлых времен не было забыто. Когда Томас Мор работал над своей «Историей Ричарда Третьего» (ок. 1514), он ожидал от читателей, что те извлекут из его труда важный политический урок; во многих других отношениях это была первая биография в современном смысле слова22.

В отличие от Мора, правовед Эдвард Холл – не гуманист, но современник и очевидец описываемых событий – создал прекрасную по языку, но традиционную по форме хронику правления Генриха VIII, с яркими описаниями живых картин и важных государственных церемоний. Будучи бесценным источником сведений о том времени, она отличается некритичностью и льстивостью23.

Распространение учения гуманистов вскоре привело к изменению взглядов на жизнь и публикации более сложных произведений; некоторые содержали сомнительные идеи или даже были еретическими. Попытки регулировать книгопечатание не всегда приводили к успеху: запрещенные книги тайком ввозили в Англию из-за границы. Печатное слово оказывало сильнейшее воздействие на людей, побуждало к изучению прогрессивных идей, знакомило с новыми идеологиями, но все это нередко было сопряжено с опасностью.

Традиционные рукописные книги с иллюстрациями по-прежнему ценились и зачастую стоили очень дорого. Как правило, первые экземпляры печатных книг снабжали сделанными от руки иллюстрациями, чтобы они напоминали манускрипты. В 1525 году Генрих VIII нанял на службу «иллюстратора книг» по имени Ричард Джеймс24.

В раннетюдоровский период было создано мало выдающихся литературных произведений. Эра Чосера давно миновала, хотя его сочинения, впервые напечатанные в 1532 году с предисловием казначея королевских Покоев Брайана Тьюка25, оставались невероятно популярными. До появления пьес Шекспира оставалось еще несколько десятилетий. Лучшими образцами прозы по большей части были переводы старых литературных трудов. Генрих VIII убедил Джона Буршье, лорда Бернерса, доблестного наместника Кале, заняться переводом хроник Жана Фруассара (осуществленным в 1523–1525 годах) в надежде, что «его достойные подданные» вдохновятся славными воинскими подвигами предков и станут подражать им26. Бернерс также перевел любовный роман «Юон Бордоский» (ок. 1534) по заказу леди Элизабет Кэрью и «Золотую книгу Марка Аврелия» Антонио де Гевары (1535), которую называли «зерцалом для принцев»27. Во время вторжения во Францию (1513) Генрих VIII также заказал ему английский перевод биографии своего любимого героя, Генриха V, написанной в 1437–1438 годах на латыни гуманистом из Феррары Тито Ливио да Форли28.

Генрих VIII потратил целое состояние на иллюстрированные рукописи и печатные книги; многие привозились из Франции и Италии. Часть своей коллекции он унаследовал от отца и Маргарет Бофорт, оставившей ему «Хроники» Фруассара. В книжном собрании короля имелось много экземпляров Библии, труды Аристотеля, Цицерона и Фукидида, богословские сочинения – творения Отцов Церкви и авторитетных схоластов, включая Фому Аквинского, Альберта Великого, святого Бонавентуры, Иоанна Солсберийского и Пьера Абеляра29. Попадались и обычные романы, и рыцарские истории, и научные трактаты.

Начало Королевской библиотеке положил в первые годы XIII века Иоанн Безземельный. Тогда книги путешествовали с монархом. В конце XV века, после того как сменявшие друг друга правители, включая Эдуарда IV и Генриха VII, добавили к этому собранию немало новых томов, библиотеку стали размещать в особых комнатах королевских дворцов.

При Генрихе VIII королевское собрание значительно расширилось. В Ричмонде, Гринвиче, Хэмптон-корте и Уайтхолле имелись библиотеки, за которыми следили хранители дворцов; при каждой состоял свой библиотекарь. Первым на эту должность в правление Генриха VIII был назначен фламандский ученый Жиль д’Эв. В библиотеках стояли столы и кафедры с приделанными внизу полками для хранения книг; пристенные стеллажи вошли в моду только в конце века. Королевский переплетчик делал переплеты из бархата, красного и черного, и кожи30, после чего тома нумеровали и расставляли в алфавитном порядке31. Некоторые книги и рукописи из коллекции Генриха VIII сохранились до наших дней. Отдельные экземпляры хранятся в Британской библиотеке; около сотни дубликатов были подарены после смерти Генриха оксфордскому Тринити-колледжу, причем часть их была первоначально приобретена в монастырских библиотеках. Остатки книжного собрания Генриха VIII, вероятно, стали ядром нынешней Королевской библиотеки в Виндзоре.

17

«Художники короля»

В 1511 году Джон Браун, позже основавший в Лондоне Холл художников и декораторов, стал первым, кого назначили на новую должность – служителя-художника короля с жалованьем в 20 (6000) фунтов стерлингов. Брауна нанимали не для написания картин, а для выполнения декоративных работ в королевских дворцах, на кораблях и барках и, кроме того, для изготовления реквизита и декораций, необходимых Службе празднеств. Известно также, что он расписывал флаги, знамена, сюрко (накидки), конские попоны и, возможно, рисовал буквицы на важных документах. Бóльшая часть его работ связана с геральдикой, и в своем завещании он ссылается на три книги гербов и эмблем, которыми пользовался для справок1. У короля тоже имелись подобные книги с образцами геральдических знаков, которые он хранил в своих кабинетах в Хэмптон-корте и Уайтхолле2.

До 1544 года служители-художники Генриха были англичанами, все они входили в лондонскую Гильдию художников и декораторов: Генрих VIII основал ее, чтобы живописцы, скульпторы и ремесленники по мере необходимости помогали его служителям-художникам. Король был требовательным заказчиком и хотел, чтобы работы выполнялись в кратчайшие сроки. Помимо Джона Брауна, он «держал на жалованье и других миниатюристов»3, хотя их имена упоминаются редко. Искусство создания миниатюр называлось «limning», а позже слово «limner» стало использоваться для обозначения художника-миниатюриста.

Английское искусство того времени было по большей части декоративным, кроме портретов на дубовых досках, которые писали в довольно грубой манере странствующие художники; многое ныне утрачено, а то, что сохранилось, подвергалось нещадной реставрации. Национальной школы живописи не существовало, имена английских мастеров того времени почти неизвестны. При дворе вдохновлялись искусством Бургундии, но в правление Генриха VIII все более отчетливым становилось влияние итальянского и французского Возрождения. Лучшие из работавших в Англии художников и мастеров-ремесленников в большинстве своем были иностранцами, приглашенными Генрихом VIII и Уолси для воспроизведения художественных новшеств, появившихся на континенте. Король отправлял за границу своих доверенных людей для поиска и найма самых талантливых живописцев, которым предлагали заманчивые гонорары, краткосрочные или долгосрочные контракты и престижную работу на английского монарха. Как уже говорилось, местные мастера возмущались приглашением иностранцев, поэтому были введены строгие правила, регулировавшие деятельность последних. Но для короля делались исключения.

Эдуард IV и Генрих VII создали королевские мастерские, где трудились нанятые ими художники и ремесленники. Генрих VIII расширил эти