Света пристегнулась и постаралась расслабиться. Не выходило. Мало того, что был риск попасть в ДТП, так ещё и друг пугал странной реакцией на какой–то пока неизвестный ей стресс.

До ближайшего пляжа от их дома было три минуты пешком, но Ярослав выехал за город. Света вжалась в кресло, не сомневалась – он по давней привычке решил забивать стресс адреналином.

Друг отлично водил, и она доверяла ему, но, когда стрелка спидометра перевалила за сто сорок, отвернулась в сторону. Ярко–жёлтый тёплый свет фонарей слился в единую золотисто–рыжую полосу, и девушка молилась лишь об одном – чтобы обошлось.

«О Боже! Шамора!» – испугалась Светка, когда машина свернула на неосвещённую дорогу.

Бухта Лазурная – с приятным жёлтым песочком, а не привычными жителям Владивостока камнями – ей нравилась, а вот путешествие на бешеной скорости с таким же бешеным Ярославом – совсем нет.

Она строила предположения одно невероятнее другого, но полноценно проанализировать гипотезы не могла. В отличие от друга, она никогда не испытывала страсти к скорости, даже наоборот, боялась её до дрожи в коленях и пятен перед глазами.

Когда машина, наконец, остановилась на парковке первого пляжа, в салоне раздалось сдавленное:

– Я тебя убью когда–нибудь.

– Блин, Свет, извини! – очнулся Ярослав. – Я… Идём плавать, как раз сбросишь напряжение. Остальное – потом!

«Это я сброшу напряжение, конечно! – язвила про себя Света. – На себя посмотри, изверг! Ох, Славик, что же случилось, что ты такой?»

За годы дружбы у них выработалась своеобразная процедура подобных поездок к морю: переоделись в машине, он на переднем сидении, она сзади, оставили все вещи, спрятали ключи и босиком, с одним огромным полотенцем для мерзлячки, любящей закутаться по уши, и маленьким – для него, шли к воде.

Нагретый за день песок приятно ласкал ступни, запах моря, родной, знакомый с детства, тоже настраивал на умиротворяющий лад, и Светка начала потихоньку расслабляться.

После быстрой езды рокот моря словно перенастраивал струны её души, её тела. С неспокойных, рваных звуков бешено бьющегося сердца и пульсирующей в ушах крови на равномерный, даже немного замедленный, речитативный ритм. Вдох – выдох, прилив – отлив.

Ярослав вёл её за руку, как маленького ребёнка, даруя чувство защищённости, и Света улыбнулась нежной, любящей улыбкой.

«Вот так, да, сперва напугал до дрожи в коленях, теперь успокоил. Лишь бы не сорвался снова в эту дурную зависимость от адреналина. Надо его как–то отвлечь. Только вот что случилось? Что?! Я его таким лет… Когда это было? Отец когда к нему приезжал перед выпускным в школе, точно. Может, снова объявился?»

– Ай! – вскричала Света, когда они в том же темпе, что шли по песку, зашли в воду. Холодную воду.

Её без слов подхватили на руки и понесли дальше. Она была из тех людей, которым проще сразу нырнуть, чем привыкать к температуре постепенно.

– Только ты предупреди, перед тем как кинешь, ладно? – попросила Светка.

Блестящая в лунном свете тёмная вода приближалась устрашающе близко, и по коже мерзлявой девушки побежали мурашки. Свете казалось, она чувствует холод, исходящий снизу, и тянулась вверх, будто это могло её спасти от соприкосновения с неприятной пока стихией.

– Предупреждаю, – выполнил просьбу подруги Ярослав, разжимая руки.

Не успев даже пикнуть, трусишка ушла под воду с головой, но вынырнула уже настоящей валькирией.

– Ярослав! – разнеслось в тишине ночи.

Светка не кричала, она рычала. Уж от кого–кого, но от лучшего друга такой свиньи она не ожидала. Вода оказалась на самом деле совсем не холодной, но ситуация была ей неприятна.

– Здесь я, здесь, – довольный голос донёсся откуда–то справа, затем последовал хлюпающий звук, и Светка вся сжалась, ожидая, когда этот негодяй схватит её за ноги, но всё равно момент неожиданности сыграл свою роль и она заверещала.

– Будешь нырять? – предложил коварный тип, зная, чем замаливать свои грехи перед подругой.

– Да, пока силы не кончатся, – мстительно выдала она ему.

– Давай! – Ярослав подставил сцепленные руки. – На раз, два, три, как обычно. И–и–и раз…

Светка ныряла, как и обещала, до победного. Руки–ноги уже просто отказывали, дыхания не хватало, и она сдалась:

– Всё, давай просто полежим.

– Тю, слабачка. Раньше ты меня куда дольше эксплуатировала, – по–доброму подколол друг. – Идём лучше на берег, а то замёрзнешь, будешь потом зубами стучать до самого дома и просить посреди лета врубить тебе печку.

– У, не хочу, – раскапризничалась вдруг Света, но слушать её никто не стал.

Ярослав ухватил подругу за руку и потянул её, лежащую на воде в позе звезды, к берегу. Исключительно из чувства противоречий она возмущалась и отказывалась идти ножками, хотя и чувствовала, что подмерзает. В паре метров от берега её снова подхватили на руки и отнесли к полотенцу, которое лежало на старом деревянном шезлонге в ожидании замёрзшей девицы.

– Ты меня разбаловал, – заметила Света, когда её не просто вытерли, а растёрли, согревая, маленьким полотенцем и укутали по уши в огромное, тёплое и сухое.

Он хотел ей ответить стандартной фразой про то, что ему больше некого баловать, но язык не повернулся.

– В моей жизни появилась одна девушка, очень важная для меня девушка, – начал он издалека. – Так что теперь я буду заботиться не только о тебе.

– И когда только успел?

Ярослав вслушивался в её голос. Тихий, спокойный, любопытный. И вполне доброжелательный. Луна скрылась за облаками, и на практически пустом пляже стало так темно, что он едва различал очертания подруги.

«Как назло! – рыкнул он про себя. Ещё минуту назад он видел её лицо и вполне мог проследить за реакцией. – Оксана, наверное, всё–таки не права. Светка ко мне относится ровно, без всех этих».

– Да, в общем–то давно. Просто не знал, что она моя сестра. По отцу.

– Оксанка, – догадалась Света и заливисто рассмеялась. – Извини, Славик, я просто сперва подумала на Самиру почему–то, потом дошло. Хотя, если бы ещё и Самира оказалась твоей сестрой, я бы долго и нудно над тобой потешалась. Мне кажется, ты бы боялся лишний раз к симпатичной девушке подойти. Ой, не могу! – заливалась она.

В таком контексте он ситуацию не рассматривал и тоже расхохотался. Действительно, ничего ведь ужасного не произошло. Вот если бы он соблазнил Оксану – другое дело. Даже страшнее картины, нарисованной сейчас Светкой.

– Жесть, да? – только и спросил он.

– Да чего тут такого–то? – не согласилась подруга. – Я поняла, что тебя бесит, но ты зря так психуешь. Отца не исправить, да и вы всё равно особо не общаетесь. Зато у тебя есть сестра,