же умная женщина, твою ж мать, – в сердцах выругался Яр. – Как я от тебя отдалюсь? Не говори ерунды. Оксану я знаю месяц, а тебя – почти всю жизнь.

– Кровь – не водица, – упиралась подруга.

– Да, мы с ней быстро сошлись, здесь ты права. Но, Светик, мы ведь с ней взрослые люди. Она выйдет замуж, будет заниматься семьёй, ей будет просто не до меня. Надеюсь, мы будем общаться, но не думаю, что так, как с тобой. Не волнуйся. Тебя мне никто не заменит – это сто процентов, – он сгрёб любимую и самую дорогую подругу в охапку и откинулся на простыни, так, чтобы она оказалась сверху. Обнял ногами – Всё, не отпущу, не боись.

– Славик, – возмутилась она. Впрочем, для возмущения в голосе звучало слишком много довольства. – Отпусти, мне так неудобно.

– Ничего не знаю, спи так. Сама боялась, а теперь отпираешься, – вредничал Ярослав.

– Положи меня к себе под бочок лучше, как обычно. Так мне неудобно. А отпускать не надо, – попросила она.

– И не собирался.

Её переместили на матрац, чмокнули в плечо, обняли крепко–крепко, и стало хорошо и спокойно. Да и как по–другому, если она с ним?

Его запах, размеренное дыхание, тепло его тела – всё то, к чему она привыкла и от чего не готова была отказаться – согревали душу, баюкали, утешали и вдохновляли.

Она и сама не заметила, как прекратила искать квартиру, как стала называть его дом своим, как свыклась с мыслью, что у него никого нет. Никого, кроме неё.

«Ко мне, похоже, возвращаются старые мысли. Надо гнать их поганой метлой», – засыпая, думала Света.

Когда–то давно, ещё в школе, она влюбилась в него безумно, со всем подростковым пылом. Гормоны бушевали так, что ей сложно было учиться, заниматься повседневными делами и сложно было общаться с ним дружески, как прежде.

И она давила, давила эти чувства. Гнала прочь мысли о нём. Изо дня в день, из ночи в ночь.

И сама не заметила, как расцвела. Не видела, как её влюблённый взгляд, мечтательный и нежный, привлекает парней. Как стыдливый румянец первых эротических ощущений и мыслей трогает щёки, ещё больше манит кавалеров. Как томные вздохи соблазняют кругом всех мужчин, что оказываются рядом. Всех, кроме него.

Но он не замечал. Не видел. Не чувствовал. А она скрывала. Скрывала так, что со временем перегорели, истлели, рассыпались прахом первые чувства. А дружба осталась.

Крепкая, проверенная временем, различными ситуациями и её любовью. Робкой и в то же время безумной, глубокой и всепоглощающей.

– Сладких снов, – раздалось сонное бормотание и буквально через минуту Ярослав уснул.

Света прижалась губами к его руке, на которой лежала, бесшумно целуя, потёрлась носом тихо–тихо, почти незаметно.

– Сладких снов, родной.

Глава 18. Недетские страсти

Две недели спустя

Ксюша психовала. Не злилась, негодовала, ярилась, а именно психовала. И ничего не могла с собой поделать. Даже прекрасная летняя погода, столь редкая в Приморье, её не радовала, ведь как радоваться, когда все кругом счастливы, а ты нет?

Олег Васильевич сделала маме предложение, и та, хоть до сих пор не согласилась, буквально летала на крыльях любви. И готовила! Много готовила, словно тренировалась к совместной жизни с мужчиной, им–то с дочерью вполне можно было обойтись салатиком, а тут вдруг в их кухне появились бифштексы, лазаньи и прочие калорийные блюда, от которых Ксюша отказывалась порой с трудом. Сомневаться не приходилось – мама придумывает отговорки, чтобы набить себе цену, а ответ на важный для любой женщины вопрос давно готов.

Юлька пошла с Михаилом в тренажёрный зал, как он не разубеждал заупрямившуюся девушку, что она и так прекрасна. Они не встречались официально, но периодически проводили время вместе – кино, кафе, прогулки у моря. Приглядывались. Юля пока держала оборону, но с этой парочкой Ксюше всё было понятно.

Она радовалась и за маму, и за подругу, правда радовалась, но иногда накатывала грусть–печаль по поводу своего одиночества. Сева не объявлялся, и настроение её из уныло–никакого превращалось в отвратительно–мрачное.

Единственной её отдушиной стал брат.

Брат!

Она смаковала это слово с утра до вечера. И так, и сяк крутила и вертела его, писала в 1С в графе «Наименование товара» и стирала, чтобы никто не увидел. Переименовала Ярослава в телефоне и изо всех сил пыталась не писать ему круглосуточно, чтобы на экране высвечивалось окно сообщения с надписью абонента: «Брат».

От короткого, но безумно, бесконечно значимого слова в душе поднималась тёплая волна, а улыбка сама собой возникала на лице.

Все недостатки Ярослава растворились. Он казался ей самым идеальным человеком на белом свете! Умным, сильным, красивым, самым замечательным!

И братом. Братиком. Любимым, самым классным в мире братом!

Ксюша готова была повторять это вечно.

Только вот Светка, она словно отдалилась от него. И Ярославу это не нравилось.

Ксюша замечала, как темнеет его лицо, когда Света проходит мимо и не касается его, как обычно. Как он следит за «подругой» взглядом, голодным и жадным, напряжённым.

И хотелось треснуть по голове упрямицу. Не видит очевидного, расстраивая этим её братика! Но Ксюша лишь тяжко вздыхала и не лезла. Парочке стоит разобраться в своих отношениях самостоятельно. И она надеялась, что тянуть Ярик со Светой не станут. В конце концов, раз уж он задумался о её словах, стал приглядываться к подруге всерьёз, значит, мозги заработали.

У Светы мозги тоже активно заработали, да только в ином направлении, о чём Ксюша узнала мимоходом, столкнувшись с подругой вечером у лифта.

– Привет. Куда так торопишься? – спросила она. Света за три секунды ткнула кнопку вызова лифта раз десять.

– На свидание. Нужно срочно переодеться и перекраситься, – сообщила та и нажала кнопку ещё несколько раз, будто это могло ускорить процесс.

– С кем? – Ксюша постаралась спросить нейтральным тоном, но сама была возмущена до глубины души. Она ей брата едва ли не на блюдечке с голубой каёмочкой отдаёт, а та…

– Да так, работает в нашем здании. Давно на меня косился и на свидания звал, но мне всё некогда. А тут подумала: «Почему бы и нет?»

Света выглядела возбуждённо, но нервно, и Ксюша задалась закономерным вопросом, а хочет ли действительно подруга идти на это свидание?

– Тебе он нравится? – осторожно уточнила она.

– Да нормальный. Мне просто нужно развеяться и понять, что ещё нравлюсь мужчинам. Самоутверждаюсь, короче, – Света сжимала ручки сумки так сильно, что сомнений не оставалось – ей это действительно нужно, хотя бы для душевного равновесия.