— По-своему, вы правы. Однако данная операция почти законна, если вы намекаете на происхождение похищенной суммы.

Допрашивающий отмахнулся:

— Твои дела. Мне преступник надобен. Про то, как ты от налогов бегаешь — пущай особое ведомство беспокоится. У них на всех хитрованов папочки особые имеются. Толстые...

— Там порядок, — с оттенком гордости заверил специалист по конвертации и, стараясь отправить в прошлое неловкую тему, предложил. — Давайте вернёмся к основной теме.

Иванов про себя довольно хмыкнул, запоминая преподанный шефом мастер-класс. Загнать человека в такой, якобы, случайный угол, чтобы он сам требовал краткости там, где, по-нормальному, следовало бы основательно покопаться, исходя из самых несложных соображений — надо суметь.

Это же потерпевший, у которого похитили изрядный куш! По всем меркам — изрядный! В полиции пострадавшие за пропавшую зубочистку мозги выносили на раз-два, требуя разжёвывания любых нюансов следствия.

Забрасывали всех вокруг совершенно фантастическими версиями, почерпнутыми из модных сериалов и с апломбом выдаваемыми за плоды тяжких раздумий. Настаивали на облавах, спецназе с вертолётами, расстреле всех наркоманов в радиусе ста километров. Читали примитивные лекции по сыскному делу и наставительно указывали на возможные недоработки, скандалили.

Отдельные индивиды, маясь бессонницей, по ночам приходили узнавать, а как там...

Поучил шеф, спасибо.

У Мохова в голове коммерческих и не очень тайн — на двести лет строгого режима хватит. Теперь Игорь Львович их охранять будет, на подсознательном уровне оберегая от присутствующих всю финансовую подноготную своей конторы.

А Фролу Карповичу только того и надо. При необходимости, Департамент эту организацию наизнанку за сутки вывернет, если не за половину дня. Но упоминать об этом боярин считает лишним. По всему, имеются на то причины. Веские.

Далее допрос больше походил на деловое совещание серьёзных начальников, без воды и детализации. Разумеется, под филигранной модерацией шефа, вовремя обрывавшего допрашиваемого при упоминании имён, фамилий и иных сведений, конкретизирующих причастных к ограблению лиц.

Вздумай бы кто затребовать у инспектора краткий отчёт, звучало бы так:

... Гражданин Мохов Владимир Алексеевич, мечтая о спокойной старости и видя складывающуюся обстановку на рынке полулегальных финансовых услуг, вознамерился пополнить личные капиталы за счёт работодателя.

Нашёл бывшего сослуживца, знатока всевозможных негласных операций (каких — в это Владимир Алексеевич был посвящён лишь косвенно, поэтому, по настоянию Фрола Карповича, вникать в государственные секреты не стали), давно вышедшего на пенсию и ныне проживающего где-то в Европе. Переговорив с коллегой-отставником сначала полунамёками, а после открытым текстом, он получил условное согласие на оказание помощи.

Затем оба взяли паузу. Знакомый — для окончательного решения, Мохов — для разработки плана отхода к берегам Средиземного моря. Нравилось ему там, среди оливковых деревьев и молодого вина.

Выбор сообщника оказался не случаен. По утверждению допрашиваемого, сослуживца попёрли из структуры за аналогичное дело. Доказать ничего не смогли, потому предложили валить на заслуженный отдых и более на горизонте не всплывать. Тот, по ряду причин, согласился.

Сам Владимир Алексеевич, кстати, тоже принимал в далёких событиях малозначительное участие, при этом сноровисто изловчившись остаться в тени.

Даже сквозь действие Печати промелькнуло сакраментально-оправдательное: «Девяностые на дворе заканчивались. Каждый крутился, как мог».

Новые переговоры прошли более конструктивно. Мохову передали телефонный номер, по которому следует звонить в «Час Ч», выяснили распорядок рабочего дня инкассаторов и правила перевозки денег. То, что ждать подходящего момента, возможно, придётся долго из-за редкости приличных обнальных операций, сослуживец воспринял с пониманием, утешив бывшего коллегу мудрой фразой: «Вы же по-крупному работаете. Подождём. Надеюсь, оно того будет стоить».

Намечающийся куш уговорились поделить 60/40, причём большая часть отходила к пенсионеру из Европы. Владимир Алексеевич не жадничал, согласился без торгов, оставляя подельнику трудности перевоза добычи через границу и сложности легализации средств в законопослушных банках Старого Света.

Про вероятность обмана заместитель Игоря Львовича не особо задумывался. В среде силовиков «кидок» всегда чреват суровой расплатой, тем более, домашний адрес товарища тайны не составлял.

Каждый мечтал дожить свой век в тепле и уюте, без пули в затылке.

Кто непосредственно проводил акцию — Мохов не спрашивал, номер по своим каналам не пробивал, устраивая себе косвенное алиби на случай провала. Записей переговоров тоже не делал, общение переключил на защищённую интернет-телефонию, задействуя для связи беспроводные сети общественного пользования.

В день ограбления постоянно держался у начальства на виду, кодовый звонок совершал лично, из кабинета, всё по той же интернет-телефонии. За возможный след не беспокоился — все ключи и протоколы безопасности под его началом, последствия убрал. Он умеет.

По уговору, следовало дважды набрать и сбросить вызов, когда инкассаторы, согласно правилам, доложат о получении «груза». Тут понятно — время поездки от банка до офиса за годы работы просчитано досконально, включая все допустимые зазоры на пробки и изменения маршрута.

Совершал ли ранее подобные преступления?

Да. Дважды. В первый раз сам организовал налёт, сам и вышел на преступников, используя рядовых бандитов из давно разгромленной группировки. Нападение устроил с целью демонстрации качества своей работы. Переживал, что могут попросить с занимаемой должности, на