я стою на платформе и нахожусь выше, чем обычно, профессор Сегал все еще возвышается надо мной c угрожающим видом, и тревожит ровно настолько же, насколько и возбуждает.

— Это единственный раз, когда я встану перед тобой на колени, — мягко говорит он, наклоняясь, чтобы зафиксировать мои лодыжки кожаными ремешками.

С каждым касанием материала моей кожи, каждым лязгом застежек тепло наполняет меня, принося с собой волну влажного желания. Я сжимаю мышцы и вздыхаю.

Если через это нужно пройти, чтобы потрахаться, то цена немаленькая.

Но я не жалуюсь, потому что это в тысячу раз лучше, чем когда я профукала свою девственность.

Профессор Сегал затягивает туже ограничители на моих икрах, затем на коленях, затем встает, и оборачивает корсет вокруг моей груди.

— Как называется эта штука?

— Упряжь, — отвечает он своим преподавательским голосом. — Она удержит тебя, когда я буду крутить руль.

Узел в моем животе подскакивает к горлу.

— Подожди. Эта штука вращается?

— Конечно, — он застегивает пряжки и переходит к правой руке. — Ты используешь стоп-слово, если будет слишком.

— Хорошо, — шепчу я.

Бабочки в животе порхают, вызывая тошноту и возбуждение одновременно. Меня никогда раньше не укачивало, но все равно тревожно. Это даже более дико, чем прошлый опыт на гинекологическом кресле.

Закрепив мои руки, он вытягивает еще два ремня, которые я до сих пор не замечала, и закрепляет плечи, пристегивая ремни к упряжи.

Я полностью и совершенно обездвижена. Я в ловушке и во власти извращенца-профессора, который планирует использовать мое тело для собственного удовольствия.

Я должна быть в ужасе, но по факту сгораю от нетерпения.

Профессор Сегал отступает, его взгляд скользит вверх и вниз по моему телу. Когда он садится у меня между ног, из горла вырывается стон. Я такая влажная, что трусики промокли насквозь.

Отрицание срывается с моих губ, но я сдерживаю его. Сколько раз я буду притворяться, что мне это не интересно, когда на самом деле ничто не заводит меня больше?

Он идет к участку стены, где висят трости, пэддлы и флоггеры. Дрожь пробегает сначала по костям, а потом охватывает все тело.

Я думала, что он просто собирается трахнуть меня, может быть, немного поиграет с сосками и заставит выпрашивать его член. Как бы я ни напрягала шею, не могу увидеть его с этого ракурса.

Пульс учащается. Какого черта происходит?

Он возвращается в поле зрения, держа в руках миниатюрный флоггер с короткой ручкой и хвостиком длиной с мои пальцы.

— Знаешь, что это?

— Конечно, но что Вы можете сделать такой маленькой штукой?

— Ты удивишься, — он подносит флоггер к моей щеке, касаясь мягкими, как масло, замшевыми хвостами.

Мое дыхание замедляется. Что-то настолько нежное не причинит мне длительной боли… Не так ли?

— Знаешь, сколько раз, стоя за кафедрой, я наблюдал за тобой в этих прозрачных майках с выставленными напоказ сосками?

— Что? — роняю взгляд на майку. — Их не…

Что-то мягкое и кожистое нежно жалит мою киску. У меня перехватывает дыхание.

Профессор Сегал отдергивает маленький флоггер.

— Ты дразнишь.

— Но я не хотела…

Он снова бьет флоггером, посылая искры удовольствия.

— Ох, — говорю я со вздохом.

— Ты думала, что я оставлю безнаказанной такую вопиющую попытку возбудить меня в аудитории?

Мои глаза расширяются.

— Но Вы наказывали меня посреди лекции. А как насчет того раза, когда я лежала у Вас на коленях в кабинете? А надувная анальная пробка?

Его глаза сияют скрытым весельем, и я сужаю свои. Почему меня не удивляет, что профессору Сегалу нравится разоблачать меня?

Теперь он заставит меня умолять, плакать и унижаться, прежде чем я получу его член.

Он наносит еще один удар флоггером по киске, от чего мои глаза закатываются к затылку.

— Ты, должно быть, очень мокрая, если твой запах уже остался на этой новенькой игрушке.

Я тяжело сглатываю, решив сохранить самообладание.

— Если да, то это потому, что мне приснился эротический сон.

Смех раскатывается громом, звук низкий и зловещий.

— Звучит интригующе.

Когда он исчезает, мой желудок сжимается, и я предполагаю, что он возвращается к стойке с флоггерами, чтобы взять тот, который будет действительно устрашающим. Но кожаная поверхность за моей спиной начинает трястись, прежде чем все колесо поворачивается против часовой стрелки, а мое тело оказывается в горизонтальном положении.

— Что Вы делаете? — кричу я.

— Намного веселее использовать твой лживый ротик по назначению.

Он возвращается ко мне, расстегивает кожаные штаны и достает свой огромный член.

— Я хочу услышать каждую деталь из этого сна, пока ты будешь сосать.

Глава 32

ФЕНИКС

Гравитация притягивает мою голову к стоящему, толстому, испещренному венами члену профессора Сегала. И он стоит под углом сорок пять градусов от дорожки волос на животе.

Кожаные ремни, удерживающие меня на колесе, немного натягиваются под моим весом, но дискомфорт только усиливает возбуждение.

Между ног пульсирует.

У меня течет слюна.

Все, на чем я могу сейчас сосредоточиться, это капля смазки на его огромной головке.

— Хочешь его? — спрашивает он мягким, шелковым голосом.

— Да, — шепчу я.

— Скажи, чего ты хочешь.

Мой взгляд скользит вверх по подтянутому животу, мимо вздымающейся груди и задерживается на приоткрытых губах, прежде чем встречается с пылающими глазами.

Его взгляд совершенно дикий. И мою грудь распирает от гордости.

— Я хочу Ваш член, — говорю я.

— Проси.

Все мышцы сжимаются от потребности.

— Пожалуйста, — мой голос напряжен. — Пожалуйста, дайте мне ваш огромный член.

Он обхватывает основание ствола.

— Этот?

— Да.

К этой минуте я задыхаюсь. Задыхаюсь, потому что хочу отсосать ему. Задыхаюсь, потому что после многих дней пыток и унижений от профессора мне нужно кончить по его команде.

Мой разум настолько измучен похотью, что я не могу вспомнить, в какой момент это началось. Сейчас он мне нужен так сильно, что я получу его, чего бы это не стоило.

— Пожалуйста, — говорю я между быстрыми вдохами. — Дайте мне отсосать.

Шипя сквозь зубы, он сокращает расстояние между нами и встает рядом, его член находится в нескольких сантиметрах от моего рта. Он такой длинный, толстый и большой, что его тепло опаляет мои губы.

— Лижи.

Я провожу языком вниз по стволу настолько далеко, насколько могу дотянуться в этом положении, и поднимаюсь назад к выпуклой головке. Мой язык скользит по уздечке, и я слизываю жидкость, собравшуюся на щели.

Профессор Сегал вздрагивает, и это движение посылает трепет прямо в мою киску. Так хочется сомкнуть бедра, сдвинуть ноги, создать небольшое трение, но я застряла в кожаных ограничителях.