– Ты была великолепна… Спасибо.

– Мне тоже было очень хорошо!

Ти Джей крепко ее обнял, зарылся лицом в волосы и нежно произнес:

– Помнишь, мы оба однажды сказали, что только в горах чувствуем себя по-настоящему живыми?

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза: они по-прежнему излучали тепло, но улыбка в них медленно угасала.

– Да.

– Теперь я знаю, что это вовсе не горы, а ты, ты пробуждаешь во мне жизненные силы, Харли.

И с этим шокирующим заявлением он взял ее за руку и повел в лагерь.

Следующий день на реке был повторением вчерашнего, только вместо выдр они увидели великолепных огромных оленей на склоне горы, а позже услышали вой койотов. Харли заверила девушек, что обедом для койотов они не станут, и, чтобы отвлечь, немного рассказала о своих исследованиях. С этого момента их отношение к ней неуловимо изменилось: она почувствовала даже что-то вроде уважения.

К девяти часам вечера туристки уже вовсю сопели в своей палатке.

– Каяки очень изматывают, – заметил Ти Джей, подкладывая дрова в костер.

– Еще бы, учитывая, сколько энергии приходится вкладывать в греблю.

Харли подвинулась ближе к костру. К ночи похолодало, а на ней по-прежнему была толстовка с капюшоном, надетая поверх купальника, и шорты.

– Ты их сегодня основательно загнал!

Он ответил непроницаемым взглядом.

Она вскинула брови.

И он сдался: улыбнулся.

– Так и знала: ты это специально, чтобы уснули пораньше, а мы могли повторить прошлую ночь, верно?

Его глаза сузились и потемнели:

– Каждый раз при мысли о прошлой ночи мне приходилось окунаться в холодную воду.

– А я-то все гадала, почему ты взял такой темп, – ухмыльнулась Харли. – Помогло?

– Нет.

Немного помолчав, она все-таки решилась высказать то, что было на уме весь день:

– Может, дело не в горах?

Он смотрел на нее молча.

– Откуда этому взяться? Ты ведь не из тех, кто дает обязательства. Неужели что-то изменилось?

– Я никогда не был приверженцем правил.

Окончательно выведенная из равновесия, Харли покачала головой:

– Ты говоришь это так, словно… словно уверен.

Его взгляд оставался прямым и задумчивым, и она прошептала:

– Но ты… не можешь быть уверен, как не может быть никто.

– А как насчет Стоуна и Кена?

Она с трудом понимала его.

– Но они же не играют в подобные игры. У нас всего неделя, но даже это слишком большой срок, если хорошенько подумать. Что, если тебе наскучит мое общество? Начнет утомлять банальность ежедневного повторения одного и того же? Надоест секс с одной женщиной и захочется разнообразия? Черт, может случиться, что и я устану…

– Этого точно не произойдет.

– Только мужчина может быть столь самонадеянным.

Отбросив палку, он поднялся и решительно шагнул к ней. Что-то в нем неуловимо изменилось. Те же выцветшие джинсы, потертые ботинки и толстовка с длинными рукавами, но сам совершенно другой. Харли уставилась на его джинсы, льнувшие к бедрам, и поняла, что, как и прошлой ночью, под ними ничего нет.

Он подошел почти вплотную:

– Похоже, это у тебя проблема с обязательствами.

Прежде чем она успела ответить, он сжал ее в объятиях и завладел губами, а когда отпустил, она показала на его ширинку:

– Опять под ними ничего нет?

– Пришлось наскоро окунуться, чтобы остыть, – пожал он плечами. – Одевался в спешке.

– И забыл нижнее белье?

Напряжение немного ослабло, и он улыбнулся:

– Это тебя беспокоит?

«Еще бы!»

– Вовсе нет!..

Он рассмеялся:

– Лгунья!

Его рука легла ей на бедро, пальцы скользнули под толстовку, коснувшись голой кожи.

– Ну что, пойдем погуляем, а заодно и поговорим?

– Куда?

Во рту сразу пересохло, дыхание участилось, сердце пустилось вскачь.

Ти Джей взял ее за руку и потянул за собой прочь от лагеря. Они прошли по кромке воды примерно с четверть мили, наконец остановились у маленькой заросшей заводи, и Ти Джей, усевшись на бревно, тихо позвал:

– Иди сюда.

Приготовившись повторить прошлую ночь, Харли подступила ближе и встала между его длинными ногами, но он улыбнулся и, покачав головой, усадил ее к себе на колени.

– Сюда.

Его рука скользнула к ее затылку, губы завладели ртом, и она оказалась прижатой к твердой груди. Он целовал ее нежно и долго, очень долго, медленно разжигая желание. Наконец оно стало непереносимым, и, задыхаясь, она оторвалась от него.

– Я думала… ты хотел поговорить.

– И сейчас хочу. – Он улыбнулся ей в губы. – Но, может, чуть позже…

Ти Джей поцеловал ее снова, обхватив лицо ладонями. Теперь это был совсем другой поцелуй: его язык словно ублажал их обоих ритмичными выпадами, будто хотел показать, что он желает сделать с ее телом.

Харли собиралась об этом сказать, но ей было настолько хорошо, что говорить не хотелось. И когда пальцы ног стало покалывать, она невольно подумала, можно ли испытать оргазм только от поцелуев. Но в этот момент он от нее оторвался, чем вызвал протестующий стон.

– Я хочу…

Она много чего хотела, но главное – ощутить его глубоко в себе.

– Чего же ты хочешь, Харли?

Она молчала. Он обвел большими пальцами ее подбородок и вкрадчиво произнес:

– Я готов дать тебе все, что пожелаешь, только скажи. Ты ведь знаешь это, правда?

Да, она знала, но не привыкла высказывать свои желания вслух, особенно такие.

Из его груди вырвался гортанный смех, и он чуть прикусил ее подбородок:

– Харли, как ты можешь смущаться после того, что между нами было?

– А ты что, никогда не смущаешься? – бросила она с досадой.

– Ну… случается, иногда… – пробормотал Ти Джей, сильнее прижимая ее к себе. – Скажи же, Харли.

Разумеется, она ему не поверила, поэтому стояла на своем:

– Ты сам все знаешь.

Он молча наблюдал за ней, и от этого ей становилось нестерпимо жарко.

– Я хочу, чтобы ты сделал то, чего мы еще не успели сделать! – наконец выпалила Харли и зажмурилась, ужаснувшись собственной смелости.

Он пальцами подцепил молнию ее толстовки и медленно повел вниз.