в грудь: он вовремя успел выставить вперед перчатку. Мощь удара оказалась так велика, что Джонни пошатнулся и сделал шаг назад, на вторую базу, а от его принявшей на себя удар перчатки пошла пыль. Сморщившись от боли, Джонни сделал круг, стискивая отбитую руку.

— Ты живой? — крикнул ему Дэви.

— Болит немного! — отозвался Джонни.

Мы с Дэви знали, что сказать нам правду Джонни не мог из гордости.

— Давайте приму еще один! — крикнул он нам и тихо добавил так, что мы едва расслышали: — Если смогу.

Сильно размахнувшись, Джонни послал мяч обратно по высокой дуге. Немо прошел вперед на шесть шагов и, глядя на летевший ему в лицо мяч, успел в последний момент схватить его на лету. Немо умел не расходовать свои силы понапрасну, но я был уверен: замешкайся он хоть на мгновение, и мяч разбил бы ему нос.

Немо вернулся на основную базу, в «дом». Стряхнул со своих коричневых кожаных туфель пыль, привычно обтерев их о штанины джинсов, и начал свой замах, а Джонни приготовился для отражения удара. Развернувшись, словно пружина, Немо вновь отправил мяч в перчатку Джонни.

— Брошать нешложно, — сообщил нам после этого Немо, явно смущенный всеобщим вниманием. — Любой это шделает, были бы руки.

— Но только не так! — ответил Дэви Рэй.

— Так вы, парни, шчитаете, что это круто, так, что ли?

— Ты очень здорово бросаешь, Немо, — ответил я. — И очень сильно. Мяч летел страшно быстро. Наш питчер в два раза тебя выше, но он не может бросить мяч так сильно.

— Но это же легко. — Немо взглянул на Джонни. — Давай беги к третьей баже!

— Что?

— Беги к третьей баже! — повторил Немо. — И держи перчатку рашкрытой, все равно где, только так, чтоб я видел!

— Не понял тебя.

— Беги так быштро, как только шможешь! — настойчиво повторил Немо. — Можешь не шмотреть на меня, прошто держи перчатку открытой, и вше!

— Давай, Джонни! — подхватил Дэви. — Сделай это!

Джонни был не робкого десятка. И он доказал это еще раз, сорвавшись с места и бросившись, вздымая ногами пыль, от второй базы к третьей. Он ни разу не оглянулся на «дом» и бежал, глубоко втянув голову в плечи и выставив перчатку на уровне груди углублением для приема мяча в нашу с Немо Керлиссом сторону.

Немо коротко вздохнул. Потом размахнулся, рука мелькнула белой молнией, и выпущенный мяч понесся как пуля.

Джонни припустил изо всех сил, его взгляд был устремлен на третью базу. Мяч влетел в его перчатку, когда Джонни находился в полудюжине шагов от третьей базы. Сочный звонкий шлепок впечатавшегося в кожу мяча был таким резким и пугающим, что Джонни споткнулся, полетел носом вперед и растянулся на земле в пыли, подняв целое облако. Когда пыль стала рассеиваться, мы увидели Джонни, который сидел на третьей базе, ошеломленно разглядывая мяч в своей перчатке.

— Вот это да! — потрясенно повторял он. — Вот это да!

Ни разу в жизни я не видел, чтобы кто-то бросал бейсбольный мяч с такой потрясающей точностью. Джонни не пришлось ни на дюйм сдвинуть руку в перчатке, чтобы поймать мяч, он даже не знал, что мяч летит в его сторону, пока тот не впечатался в ладонь.

— Немо, — наконец спросил я мальчишку, — ты когда-нибудь раньше играл в бейсбол в команде младшей лиги?

— Не-а.

— А вообще мяч когда-нибудь в руках держал? — спросил Дэви Рэй.

— Не-а, мама не ражрешает. Боитшя, что меня ударят.

Нахмурившись, Немо снял с носа очки и потер переносицу, покрытую капельками пота.

— Значит, ты вообще никогда раньше не играл за команду?

— У меня дома ешть и бейшбольный мяч, и перчатка. Иногда я тренируюшь: брошаю мячик вдаль или штавлю бутылки на жабор и шбиваю их мячом.

— А твой отец, он разве не хочет, чтобы ты играл, он не любит спорт? — спросил я Немо.

Пожав плечами, тот зачерпнул пыль кончиком туфли.

— Он вшегда жанят, у него нет на это времени.

Я был потрясен до глубины души. Передо мной в образе тощего шепелявого очкарика стоял настоящий талант.

— Можешь бросить мне пару мячей? — спросил я.

Он согласился.

Я взял перчатку Джонни, которую тот с радостью снял со своей превратившейся в один сплошной синяк руки, и бросил мячик Немо. Потом отбежал ко второй базе и приготовился.

— Давай влепи его прямо в перчатку! — крикнул я и выставил вперед руку, держа свою перчатку на уровне плеча.

Немо кивнул, размахнулся и швырнул мяч. Мне даже не пришлось делать движение рукой. Мяч врезался в перчатку с такой силой, что вся рука от кончиков пальцев до ключицы на несколько мгновений занемела. Когда я бросил мячик обратно Немо, ему пришлось пробежать вперед и вильнуть в сторону, чтобы поймать его. Для второго броска я отошел еще дальше к центру поля, где росли сорняки. Перчатку поднял над головой и снова приготовился.

— Давай бросай, Немо! — скомандовал я.

На этот раз, чтобы как следует размахнуться, Немо припал к земле, почти опустившись на колени. Его голова подалась вперед, словно он хотел завязать себя в тугой узел. Несколько секунд он оставался в таком положении, в его очках блестело солнце. Потом словно взорвался.

Он, как пружина, распрямился из низкой стойки, словно Супермен, выскакивающий из телефонной будки. Правая рука Немо метнулась назад, а потом так же молниеносно рванулась вперед. Попадись чья-нибудь челюсть под костлявый локоть Немо, ее хозяину пришлось бы выплевывать целую пригоршню выбитых зубов. Оторвавшись от ладони Немо, мяч со свистом, словно снаряд, понесся в мою сторону.

Мяч летел удивительно низко, едва не вздымая пыль между кругом питчера и местом отбивающего. Возле круга питчера мячик, как по волшебству, приподнялся повыше и полетел дальше, набирая скорость. Он все еще поднимался, когда со свистом проносился над второй базой. Я слышал, как Дэви что-то орал мне, но не мог разобрать ни слова. Все мое внимание было приковано к мчащейся ко мне белой сфере. Я продолжал держать перчатку над головой в точности там, где она находилась в момент броска, но при этом готов был в любой миг броситься ничком на землю, чтобы мяч не засветил мне прямо в лоб. Мяч добрался до дальней границы поля — я слышал, как он, полный энергии и угрозы, шипит и плюется, разрезая воздух. Но я остался на месте. У меня хватило времени ровно на то, чтобы один раз сглотнуть, и мяч с треском скрылся в моей перчатке.

Сила удара оказалась такова, что толкнула меня назад; чтобы удержаться на ногах,