— Может быть, нам все-таки стоит уехать отсюда?

— Нет, Кэсси. Я не хочу больше рисковать. Мне нужно позаботиться о тебе и сыне и нашем будущем.

— Но, Алекс, ты ведь тяготишься пребыванием здесь.

— Мы все равно останемся.

— Тогда найди себе другое, более подходящее занятие.

— Ты имеешь в виду заняться сахарным тростником?

— Похоже, это еще хуже, чем хлопок. — По его взгляду она поняла, что он согласен с ней. — А если разводить животных? Я слышала беседу мужчин, сделавших большие деньги на своих стадах.

Алекс задумчиво кивнул.

— Конечно, я мог бы заняться разведением лошадей.

Довольная Кассандра подсела к мужу поближе. Если он заинтересуется лошадьми или быками, можно найти места получше Дьявольского Леса. И там они будут вне досягаемости его сестры. Можно будет уехать после рождения ребенка. Нет-нет, надо дождаться, когда вернется капитан Хокинс. Вдруг он привезет Александру? А разведение лошадей — неплохое занятие для Рубена. Теперь, когда он стал ее собственностью, надо позаботиться, чтобы он приобрел профессию. Мелли и ее сестра неплохо шьют, и из них могут получиться приличные гувернантки. В общем, забот у нее предостаточно.

* * *

— Что тут происходит, черт побери?

Алекс обнаружил шумную толпу рабов, окруживших трех белых людей, которые привязывали к столбу Джозефа — дворецкого из особняка.

— Кто эти люди? — шепотом спросила Кассандра у Мелли.

— Эти люди ловят и наказывают рабов, — ответил за нее Рубен, обнимавший сестру за плечи. — Это Ондин и его помощники.

Кассандра заметила, что все рабы были одеты, как днем, несмотря на то, что была глубокая ночь. Этих троих белых она видела впервые.

— Что вы делаете на моей земле? — потребовал ответа Алекс. Он достал пистолет, и старший в группе белых, плотный парень с длинными черными волосами, миролюбиво поднял руки вверх. Его кисти рук оказались поросшими густой темной шерстью, доходившей до суставов пальцев. Кассандра вздрогнула от отвращения.

— Все в порядке, — заявил он.

— Немедленно развяжите Джозефа. Иначе придется пустить вам пулю в лоб.

Двое других отошли в сторону, но к Джозефу подходить не стали.

— Я поймал их, когда они собрались на свою тайную сходку, — заявил старший группы. — А ваша сестра поручила мне следить за тем, чтобы ночью все рабы были в своих жилищах.

— Это была религиозная служба, мистер Алекс, — объяснил Джозеф. — Я читал проповеди. Вы знаете, что я уже давно христианин и хочу привести к Христу остальных.

— Джозеф, ты ведь знаешь, что ночные сходки запрещены, — вмешалась Элоиза. — Ондин выполнял мое поручение, — обратилась она к Алексу. — Я не хочу, чтоб они учились тут своим языческим проклятиям и плели заговоры.

— Ради бога, Элоиза, не говори глупостей. Джозеф — не язычник. Он христианин, и даже больше, чем ты или я.

Алекс повернулся к Ондину.

— Вам нечего здесь больше делать.

— Но ваша сестра, сэр…

— Я не хотел бы повторять.

Через несколько минут все услышали стук копыт. Алекс сунул пистолет за пояс и достал нож, чтобы освободить Джозефа.

— Ты вмешиваешься в мои дела, — закричала Элоиза, когда они вернулись в дом, — и поощряешь секретные сборища, где у них есть возможность сговориться против нас!

— Не будь смешной, Элоиза, — прервал ее Алекс. — Вряд ли нас здесь ждет всеобщее восстание рабов.

— Если бы не Ондин, наши работники давно сбежали бы от нас.

— Так, как ты ведешь себя с ними, делает это для них желанной мечтой, — произнес Алекс и, подойдя к бару, налил себе порцию бренди. — Я не хочу, чтобы люди, подобные Ондину, вмешивались в наши дела.

— Но половиной владею я, — возразила Элоиза. — А их услугами пользуется почти вся округа.

— Элоиза, — осторожно вмешалась Кассандра, — ты ведь отказываешься предоставить им место в церкви, когда она пустует. Где же и когда им молиться?

Элоиза вспыхнула.

— Но не на тайных ночных сборищах. Это не только опасно, но и отнимает у них силы, ухудшает качество их дневной работы.

Кассандра вздохнула.

— Свобода вероисповедания гарантируется конституцией.

— Неплохая мысль, дорогая. Единственное уточнение к ней: они не являются свободными гражданами.

— Но они живые люди. И епископ Андреас тоже настаивал на том, чтобы его службы посещали все, а не только белые. Но раз так, я сама проведу службу для них. И именно в церкви.

Она повернулась и направилась к выходу.

Заявив о своем намерении заняться миссионерской деятельностью, она вдруг обнаружила, что плохо представляет себе, как это сделать на практике. Ведь дома она даже не посещала воскресную церковную школу. Епископ Андреас придет в ужас, когда узнает, что женщина, не имеющая сана, и без всякой специальной подготовки решила заниматься проповедью на его территории. А что подумает о ней паства? С этими мыслями она разделась и легла в постель.

* * *

Она начала службу с пения гимна, который ей пришлось петь единственной, потому что больше никто не знал слов. Даже Алекс пел, не раскрывая рта. Обнаружив, что возможен и такой вариант, паства вежливо загудела, следуя поворотам мелодии.

Затем она начала произносить текст проповеди, и все повторяли за ней. Чувствуя себя не очень уверенно, она прочла отрывок из Библии и стала объяснять его смысл. Хотя все внимательно ее слушали, а многие одобрительно улыбались Кассандре, она делала это напряженно и очень быстро завершила свой рассказ.

— А теперь, друзья во Христе, думаю, что все мы с удовольствием послушаем Джозефа. Джозеф, прошу тебя занять мое место и отслужить мессу.

Джозеф заколебался.

— Да, мэм, — пробормотал он, поднимаясь.

Кассандра села рядом с Алексом.

— Неплохая идея, — признался Алекс, когда Джозеф сложил руки и начал свою проповедь. У него был свой стиль, и хотя он вряд ли знал правила проведения таких церемоний, было видно, что все это он делает искренне и сам получает немалое удовольствие.

После окончания службы она пожала всем руки, обойдя присутствующих вместе с Джозефом.

— Если ты не против, Джозеф, лучше всего тебе самому продолжить службы.

— Но миссис Элоиза…

— Вряд ли она будет посещать их, а я буду обязательно. Это станет нашей воскресной школой.

Джозеф с сомнением посмотрел в сторону Алекса, но тот успокоил его.

— Мне эта идея нравится. Как и твоя месса, Джозеф. Мне кажется, епископ Андреас выглядит эрудитом в большей степени, чем это необходимо.