– Разумно, – кивнул Элор. – И отбор она может пройти прямо в сокровищнице, расстояние до артефакта будет достаточным для срабатывания. Но на общие занятия тебе ходить придётся: правильному социальному взаимодействию с представителями других видов можно научиться только при общении в естественных условиях, так что никаких совместных занятий в сокровищнице.

– Но Элор… – похоже, именно совместные занятия принц Арендар и планировал.

– Арен, мы в Академии драконов учимся общению с другими расами, и ты должен пройти курс этого обучения, иначе как ты станешь толковым императором?

– Мы потом поговорим, – примирительно решил принц Арендар. – Спокойной ночи. Или спокойного утра.

Он даже на меня, сидящую в углу, коротко глянул, что в сравнении с обычным его поведением можно считать очень тёплым прощанием, и уже выходил, когда Элор, отхлёбывая остывший чай, полюбопытствовал:

– Какой архивампир помимо Санаду согласился тебе помочь?

Принц Арендар усмехнулся:

– Вааразариз.

Чай брызгами разлетелся по столу. Принц Арендар вышел под кашель поперхнувшегося Элора. Не сводя взгляда с закрывшейся двери, я подскочила к Элору и похлопала его между лопаток.

– Как? – сипло спросил Элор. – Откуда?

Мне тоже хотелось знать.

Вааразариз – древний архивампир, и считалось, что он давно умер.

Принц Арендар продолжал удивлять.

* * *

Если не считать постоянных намёков Элора на то, что я задолжала ему ночь вместе, следующие три дня прошли спокойно и как-то даже лениво. Где-то далеко от нас и почти неощутимо (кроме разве постоянных отлучек Санаду) лихорадило внезапным появлением Вааразариза вампирские кантоны, да и всю Лунную Федерацию. Принц Арендар только улыбался на вопросы о том, откуда он выкопал древнего. Император слал Элору гневные требования разобрать накопившиеся документы ИСБ, Элор стоически отказывался, единственным расследованием, которым мы занимались, было дело о нападении на Валерию.

Рекомендательные письма Малри оказались поддельными, кроме одного, и мы трясли незадачливого графа, давшего эту рекомендацию в обмен на исправление воспоминаний изнасилованной им девушки. Ничего не стоящая рекомендация в обмен на решение проблем с жаждущей справедливости пострадавшей – сделка казалась графу Дасти выгодной до того момента, как выяснилось, что он помог культу Бездны. И стал граф каяться во всём, кроме самого тяжёлого по наказанию – пособничества Бездне.

Я в это особо не лезла, избегая зациклившегося на «компенсации» Элора, занималась бытовыми вопросами Академии (но не слишком усердно, то и дело пресекая порывы сделать всё сразу и хорошо) и, старательно скрывая это, выясняла всё о Флосах.

Марджемир Флос был довольно знаменитым учёным, водил дружбу с императором Видаром Вторым, дедушкой Элора по линии отца, вместе с венценосным товарищем изучал Пат Турин, но и помимо этого интересовался многими другими научными изысканиями.

Во время схождения миров он с единомышленниками собирался изучать межмировые тропы (у одного из учёных возникла довольно бредовая теория, что во время схождения могут соединяться не только пространство, но и время), но вся группа пропала.

Изыскания Марджемир Флос часто проводил за свой счёт, и после его исчезновения у семьи осталось много долгов. Вдова не справилась с управлением, и семья фактически обнищала.

Им было бы очень выгодно, окажись их родственница избранной принца Арендара или его любовницей (конечно, в случае, если он найдёт избранную и подтвердит право на престол).

Но доказательств, что Флосы как-то влияли на ситуацию, не было: Элида умом не блистала, родные её вели тихую скромную жизнь. А сам Марджемир Флос пропал давно, и хотя мужчины сохраняют плодовитость до пожилого возраста, я склонна была считать, что Валерии он не отец, а скорее дед.

Тот факт, что он до сих пор не вернулся, скорее всего, свидетельствовал о его смерти в том мире. Возможно, ещё до рождения ребёнка, так что Валерия действительно могла ничего не знать об Эёране и своих корнях.

Изучение информации о матери Марджемира напомнило о начале моей службы и Ночи слепоты, ведь эта женщина была офицером ИСБ – Видящей!

Флосы не пострадали в Ночь слепоты лишь потому, что на момент уничтожения магов этого типа среди потомков Велерин Флос Видящие не рождались. Только благодаря тому, что чудесный дар погас, Элида Флос жила, поступила в Академию драконов и чуть не убила Валерию.

Сердце защемило чем-то вроде сожаления: было бы здорово, обладай Валерия именно этим даром – это могло очень помочь в расследованиях, да хотя бы в обнаружении культистов, ведь Видящие видели магию, они видели метки Бездны не только когда те активированы, но и в пассивном, незримом для остальных, состоянии.

Хотя бы в самых тяжёлых случаях Видящая стала бы такой помощью, таким подспорьем! Но до сих пор спавшая в сокровищнице принца Валерия была обычным магом.

Тем утром, в очередной раз отбросив размышления о Флосах, я разглядывала золотившиеся в свете солнца перья и с нехорошим предчувствием думала, что как-то подозрительно всё спокойно, словно затишье перед бурей, как вдруг створки распахнулись и с грохотом врезались в стены.

В мой золотой кабинет ворвался Элор.

«Что-то началось», – подумала я, увидев потемневшие от гнева глаза и разливающиеся по щекам Элора красные пятна, но и предположить не могла, что он примчался ко мне выразить негодование неумением принца Арендара обращаться с девушками.

Я слушала и не верила.

– …как он с ней обращается!..

– …он ничего не понимает!

Столько злости в голосе – даже страшно. И это о любимом брате?!

Сидя в кресле, я следила за метавшимся по кабинету Элором. Похоже, он едва сдерживался, чтобы чего-нибудь не разбить.

– Кто же так поступает со своей парой? – в ярости прорычал Элор. – О ней надо заботиться! Защищать! Оберегать!

Элор схватил кресло для гостей и расколотил его о стену. Щепки брызнули в стороны, одна чиркнула меня по плечу.

Снова зарычав, Элор подошёл к стене и промял её ударом кулака. Выдохнул.

Запах раскалённого металла и чужеродный болезненный дух витали в кабинете. Элор хрипло дышал.

– Что случилось? – я старалась говорить ровно. Казалось, сердце сейчас выпрыгнет из груди. Меня душил и этот запах, и ярость Элора, хотя он прятал её за щитом правителей. Я осязала эту ярость всем телом – по запаху и внешним проявлениям, по жару наполнившей кабинет магии.

Почти вся покрытая чешуёй, я боялась шелохнуться.

– Арен… довёл… Леру, – выдавил Элор сквозь рык бешенства. – Она стояла такая маленькая и хрупкая, умоляла, а он упёрся. Не мог ей уступить! Даже я чувствовал, что это надо сделать, а он… он…