– Полина, позвони-ка… – открыл рот Борис Петрович.

– Некому звонить. Катерина пропала. Регина не отвечает на звонки. Ольга Суданец мертва. Стас неизвестно где.

Вскоре мы высадили Маргариту у городской квартиры, откуда она завтра поедет на похороны, и отправились в нашу контору.

По Интернету Борис Петрович выяснил, что Джеймс Каррагер унаследовал сеть ювелирных магазинов по всей Англии. Оказалось, что его семья занимается ювелирным бизнесом не первый век. И не важно, что он – лорд. В семье далеко не все были лордами. Да и ювелирный бизнес дает неплохой доход.

По какой-то секретной базе данных, к которой у моего отчима был доступ, он выяснил, что Каррагер пределы России покинул в понедельник. Прилетал и улетал в одиночестве. Это у наших чиновников и депутатов вечно масса сопровождающих.

– То есть у них были деловые отношения с Верещагиным? – посмотрел на меня Борис Петрович.

Я пожала плечами. Я не знала. По-моему, могли быть, а могли и не быть.

– Завтра спросишь у секретарши Верещагина, осуществлялись поставки каких-то изделий «Ювелирного дома Верещагиных» в Англию или нет. И еще, куда идет товар за пределами России.

– Вы думаете, что у Владимира Владиленовича или Стаса могли быть дети за рубежом?

– Нет. Это задание я считаю выполненным. Я уже отчитался перед заказчиками, и они, кстати, как и Маргарита, хотят, чтобы мы поискали Стаса. Так что мы с тобой действуем на законных основаниях.

– И за один и тот же заказ два раза получим деньги, – улыбнулась я.

– Почему бы и нет, если дают?

Борис Петрович резко стал серьезным.

– Я на самом деле не представляю, как Стас покинул территорию замка. Если только на какой-то неучтенной лодке… И мне непонятно, почему он ее покинул.

– А Азиз с Катериной?

– У Азиза были какие-то дела или это его очередной бзик с обеспечением безопасности. А Катерина побежала вместе с ним, потому что хотела сбежать с этим мужиком. Но Стас?

– Его не могли каким-то образом прихватить конкуренты, то есть люди, которые хотели помешать сделке Верещагина с Урюпиным?

– И куда они его дели? Они не могли его вывезти багажом! Тем более что весь багаж проверяли. И требований к матери никаких не поступало! Не нравится мне это…

На похоронах Владимира Владиленовича собралось не меньше народа, чем на свадьбе его сына, даже, пожалуй, больше. Пришло много сотрудников «Ювелирного дома Верещагиных», которые по-настоящему скорбели и плакали. Возможно, они жалели себя, ведь пока было неизвестно, кто станет управлять компанией. И в любом случае новая метла по-новому метет. Маргарита Станиславовна была в черных очках на пол-лица и в черной шали, надвинутой на лоб. Стояла в окружении охранников Верещагина. Мы с отчимом не смогли к ней даже приблизиться. Урюпин появился с охранниками, но без Юли. Вид имел кислый. Не знаю уж, из-за смерти потенциального партнера или из-за снятия с должности, пусть и «по собственному желанию». Константин Владиленович не сдерживал слез. Его супруга тоже плакала. Их сын Коля стоял с грустным видом. Дочь Натальи Львовны не появилась, как, впрочем, и Леночка, которую эта семья собралась удочерять. Не исключено, что дочь Натальи Львовны сидела с девочкой. Ведь эта молодая женщина не имела к Владимиру Верещагину никакого отношения и, пожалуй, почти его не знала.

Были и представители органов, которые вели съемку происходящего. Борис Петрович объяснил, что подобное делается нередко. На похороны приходят люди, давно находящиеся в розыске, ну и вообще на подобных мероприятиях можно неожиданно для себя увидеть что-то интересное и полезное для расследуемого дела. Кто с кем пришел, кто рядом с кем стоял, кто ругался… А кто-то может просто мелькнуть на кладбище, пройти мимо прощающихся, словно направляясь к совсем другой могиле, но таким образом отдавая дань усопшему. Уже были прецеденты – в дальнейшем, просматривая пленку, люди опознавали человека, который вроде бы и не имел отношения к мероприятию, но был на нем. Теперь к таким «проходящим мимо» сотрудники органов относятся очень внимательно.

Никаких эксцессов на кладбище не происходило. В голос никто не рыдал, не выл, на гроб на бросался, в обморок не падал. Скандалов и драк тоже удалось избежать. И особой пышности я не заметила, хотя ведь похороны организовывала семья Константина, а Наталья Львовна явно умеет экономить деньги. И ведь еще не известно, что будет с фирмой и сколько денег осталось после Владимира Владиленовича! И до этих денег, не исключено, еще не так-то просто добраться! Вполне возможно, что вдова для этой цели наймет нас. Не могло не быть у Верещагина счетов за границей.

Знал ли о них Стас? Если кто-то знал, то он. Ведь Владимир Владиленович уже вводил его в курс дела. А кому можно доверять, как не сыну? Конечно, сыновья бывают разные, но Верещагин-старший вполне мог рассчитывать, что Стас в дальнейшем возьмет фирму на себя.

А не в этом ли все дело? Может, Стас сейчас уже находится в Швейцарии? Где-то еще в Европе, а то и на каких-нибудь Каймановых островах? Счета ведь вполне могли быть на предъявителя.

Тогда получается, что Стас… Нет, ко времени смерти отца его уже в замке не было. Или был? Или знал, что отца должны убить? Предполагал?

«Регина!» – ударила мне в голову мысль.

Сейчас Регина Срапян находится в Швейцарии. В ночь гибели Владимира Верещагина она точно была у него в номере. Могла все-таки Регина застрелить Верещагина? Кто ее знает… Регина, пожалуй, не могла застрелить пятерых. А баллистическая экспертиза показала, что все убиты из одного пистолета – того, который в дальнейшем нашли водолазы. И зачем Регине убивать? Но кто-то мог воспользоваться ее пистолетом… Или чужим пистолетом.

Борис Петрович попросил пояснить ход моих мыслей.

– То есть считаешь, что действовали разные люди, но стреляли из одного пистолета? Нет, Полина, навряд ли. Я считаю, что это одна шайка. От Владимира Владиленовича хотели избавиться – и причин тут может быть множество. А ребята из частного детективного агентства и Игорь что-то раскопали. Или ребята что-то рассказали Игорю. Ольгу Суданец застрелили заодно. Но, может, хотели убить тебя, и ее убили вместо тебя. Кстати, я к тебе ребяток приставил для охраны. Не заметила?

Я удивленно посмотрела на Бориса Петровича.

– Значит, хорошо работают. Премию выпишу.

На поминки мы не собирались. К вдове подходить тоже не планировали. Как только удастся что-то выяснить, встретимся или у нее дома, или у нас в офисе, или где-то на нейтральной территории.

Но к нам с Борисом Петровичем подошла дама, лицо которой мне показалось смутно знакомым, только больно гладким. Вероятно, после пластической операции или какой-то дорогой омолаживающей процедуры. Я затруднялась с определением возраста. С этими дамами из высшего общества это всегда представляет сложность.