Цурюк. И что вы собираетесь со мной сделать?

Мелкий. А что вы, Дина Альбертовна, сделали со своим сыном?

Цурюк. Ничего. Он… не знаю, как сказать. Покончил с собой.

Мелкий (приближается). Ха, самоубийство в мать? Или у вас в животе кое-что другое? (указывает на живот). Например, гексоген.

Цурюк. Вы серьезно?

Мелкий. Это ведь надежно: никто не досмотрит. В случае чего вы кричите перед телекамерами, что вы женщина и еврейка, в конце концов. И никто не посмеет тронуть такую сарочку (приближается). А, Дина Альбертовна? Что у вас там?

Максим (голос). Отойди, сволочь.

Мелкий. (отступает). Ага. Может быть, это заставит вас говорить?

Мелкий подходит к занавесу и отдергивает его. За ним колышется огромная красная щель.

Мелкий. Нравится?

Щель ревет от восторга и брызжет.

Мелкий. Подойдите ближе, Дина Альбертовна.

Дина Альбертовна подходит.

Мелкий. Время, куда бы оно ни шло, нужно питать. Вот оно, Великое и Пожирающее!

Цурюк выхватывает ложку, приставляет ее к горлу Мелкого.

Цурюк. Это ложка, обыкновенная тюремная ложка, ручку которой я при случае заточила. И случай этот настал.

Мелкий. Вы, Дина Альбертовна, дура. Меня нельзя так убить. Кровь льется в меня, кровь со всей страны, а вы хотите вот так – ложкой.

Дина Альбертовна толкает Мелкого в красную щель.

Он с криком исчезает в ней, как Дон Жуан, поглощенный адом.

Взрыв. Затемнение.

В темноте раздается детский крик.

Сцена медленно освещается. Прежний интерьер.

Дина Альбертовна лежит на сцене, широко раздвинув ноги, тужится.

Из нее, держась за пуповину, выходит Максим с пурпурным флагом Фанфары.

КОНЕЦ