может быть, чтобы такую толпу студентов, что проживает в корпусе, оставили совсем без присмотра. Поднялся на половину пролёта вверх и присел, якобы завязывая шнурки. Ага, про камеры-то я ошибся, целых две. Просто снизу их не видно, хитро спрятаны за игрой теней и подвешенными на стенах горшочками с цветами. Даже выдохнул с облегчением, когда их заметил. Значит с головой у меня всё в порядке, а не кажется всякое.

Дорогу к своей временной комнате нашёл без труда. Да и сложно было заблудиться. По пути встретил нескольких студентов и пару таких же стажёров, как и я. Все они были заняты своими делами, так что разошёлся с ними, обойдясь формальным приветствием.

Остановился перед своей дверью, доставая ключи. Щёлкнул замок, и я замер в нерешительности. В комнате кто-то был, горел свет и играла тихая музыка, вроде из местной классики. Комендант кого-то ко мне подселил, пока я был на обзорной экскурсии.

Музыка навевает надежду, что мой сосед ещё больший ботаник, нежели Изао. Открываю дверь и делаю шаг в комнату. Первое, что бросается в глаза, это то, что мои вещи перекинуты на правую кровать. Чемодан вообще на боку стоит, завалившись, от падения его удерживает только угол тумбочки. Плеер валяется на кровати так, что наушники закатились под кровать.

Уже открыл рот, чтобы громко высказаться по поводу увиденного, как дверь санузла открылась, и в небольшой коридор вывалился, будто медведь из берлоги, мой, судя по всему, сосед. Ну, комендант, ну, скотина! Удружил…

Соседом по комнате оказался рослый парень, на голову выше Изао и почти вдвое его тяжелее. Его череп гладко выбрит, глаза пустые, шеи, такое ощущение, что нет, а голова сразу переходит в покатые мощные плечи. Уши сломаны, нос смотрит немного в бок, при этом кожа гладкая, как попка младенца.

– А! – смерив меня презрительным взглядом, сквозь зубы процедил этот громила. – Так ты и есть тот дрищ, о котором говорил мистер Редтлифф… – он почесал затылок. – Изао, да? Точно! – он явно обрадовался, что вспомнил моё имя. – я Том, но можешь называть меня Снаряд Том!

Представившись, он не подал руки и даже немного не поклонился, как того требует элементарная вежливость. Стою в замешательстве. Вот реально как-то даже растерялся. Этот юноша, которому на вид лет восемнадцать, не больше, даже меня в прошлом теле свернул бы в баранку одной рукой, что уж говорить о моем нынешнем состоянии. Холодок страха пробежал по спине. Нет, я брал в расчёт, что меня могут прессовать в начале, как любого новенького, но настолько большой задницы не ожидал.

Представившись и не дожидаясь от меня какого-либо ответа, громила развернулся и подошёл к левой, теперь уже, судя по всему, его кровати. В коридорчике стало как-то сразу просторно. Все его вещи, в отличие от моих, были аккуратно разложены, на тумбочке стоял небольшой дешёвый магнитофон, из которого лилась приятная, мелодичная классика.

Стоять столбом – плохой выбор, собрав волю в кулак, прохожу в комнату и собираю свои вещи. Молча.

– Ты же на меня не обиделся, что я тебя переселил, – скалится сосед, наблюдая за мной. – Мне надо много и хорошо спать, а это место, – он похлопал ладонью по кровати, на которой сидел, – для сна подходит лучше.

Игнорирую его слова. Чувствую: открою рот, начну возмущаться и влечу в какую-то ловушку. Слишком он самоуверен и нагл. Такое не объяснить на новом месте простой разницей весовых категорий. Скорее всего, он получил добро от коменданта, а то ещё хуже, тот его попросил надавить на меня. Чувствовал же, что почему-то сразу не понравился этому мистеру Редтлиффу.

Собрав вещи, забил свою тумбочку. После чего достал сменное белье и полотенце, встал и направился в душ.

– Что, приспичило по-большому? – мне бы сейчас арматурину, чтобы приложиться по его наглой улыбке. – Ты молодец, срать надо в горшок, а не на кровать. Гык, – да ёкарный городовой! Он что, родственник этому коменданту, даже смеётся похоже?

Промолчав, закрыл за собой дверь в санузел и забрался в душ, включив воду на полную.

Глава 13

Хотелось стоять под струями долго-долго, может быть, даже всю ночь. Но оставаться в душе дольше десяти минут – плохой выбор. Это ясно укажет на мои страхи и растерянность. Поэтому, просто смыв с себя всю пыль, относительно быстро выключил душ и, насухо вытеревшись, переоделся. Выходить из санузла не хотелось, но не жить же мне в нём!

Дошёл до своей кровати, делая вид, что вытираю голову. Сосед, такое ощущение, перестал обращать на меня внимание. Так, мазнул равнодушным взглядом и продолжил читать правила поведения в общежитии.

Сел на кровать. И что мне делать?

Оптимальным и самым безопасным, на первый взгляд, выбором будет смириться. Перетерпеть неделю, а затем, когда пойдёт настоящая учёба, заселиться в другую, пусть и менее комфортабельную общагу. Я так бы и поступил, если был бы уверен, что на этом «переезде» на другую кровать всё и закончится. Но вот этой уверенности как раз и нет.

Силовой вариант, без подключения возможностей проекции, исключается. Драки не будет, меня размажут тонким слоем, стоит только намекнуть на попытку его ударить. Можно, конечно, притащить в комнату биту, и когда он уснет… Нет, это уже криминал и статья, так можно вообще вылететь из универа.

Поговорить и подружиться? Нет. Мне Слово не даст так много врать, как придётся для выполнения подобной задачи.

Написать жалобу? Если за ним комендант, такой вариант не пройдёт.

Спровоцировать на конфликт и выставить его инициатором, желательно при свидетелях? Пока приму эту концепцию как основную. Надо только придумать, как провернуть всё так, чтобы остаться при этом живым и здоровым.

Ноги гудят от ходьбы целый день, но спать не хочу. Адреналин бурлит, сидеть ровно, не подавать вида и то сложно. Думай, голова, думай, новую кепку с роботами куплю!

Варианты проносятся в голове, но все или рискованные или с неоднозначным финалом, либо меня остановит Чистота. Да, этот чёртов клинок на корню хоронит многие планы! А ещё и Слово с его нелепым ограничением на ложь.

Вспомнилась история, рассказанная одним спецом на привале около Пальмиры, перед первым штурмом города сирийской армией. Его группа устраивала новеньким своеобразный розыгрыш, заодно проверяя новичка на стрессоустойчивость.

Новенького хорошо встречали, но не полным составом, один боец группы на встрече обычно отсутствовал. После душевных посиделок новичку говорили: «Мы ребята нормальные, но есть у нас один боец… Он контуженный на всю голову. Не говорит ни с кем. Главное,