Утром они доели последние припасы. Оно и к лучшему – перемётные сумы пусты.

Алексей с новиками отправился в Переяславль – ведь князь велел. Новиков не приглашали, но не отпускать же их в дорогу одних? К тому же он надеялся, что надолго в Переяславле не задержится и они вернутся в имение Кошкина. Небось, до боярина весть о победе уже дошла. Есть чем боярину гордиться, не каждый воин на заставе – да и в бою тоже – отличиться может.

За два дня неспешной езды они добрались до Переяславля, столицы Великого Рязанского княжества.

Новиков Алексей оставил на постоялом дворе, отдав им на сохранение саблю – не положено в княжеский терем с оружием входить. Коня в конюшню определил.

У теремных ворот стояла охрана. Они узнали Алексея, поприветствовали его, но на двор не впустили.

– Доложить сначала надо, примет ли тебя князь?

– Тогда докладывайте, я подожду.

Через полчаса явился челядин княжеского двора.

– Ты, что ли, Терехов будешь?

– Он самый.

– Идём.

Челядин шёл впереди, показывая дорогу. Перед одной из дверей в тереме он остановился:

– Шапку сними.

Однако на Алексее был шлем, а не шапка. Он снял его и повесил на левую руку за ремешок.

Челядин отворил дверь.

Князь сидел за столом в большом зале и что-то писал.

Алексей вошёл, поклонился иконам в красном углу, потом князя поприветствовал:

– Доброго здоровья, великий князь, и многие лета тебе!

– Здравствуй, Алексей! Как служба?

– Срок на заставе отбыл, вот – возвращаюсь ноне.

– Прости, времени у меня мало. Утром московские послы приедут, и потому короток буду. Есть для тебя две новости.

– Сначала хорошую услышать хочу.

– А почему ты решил, что другая плохая?

– Жизнь научила.

– Жалую тебя боярином. Ты же сын боярский?

– Именно так, боярина Кошкина.

– Отныне в разрядных книгах будет боярин Терехов. Доволен?

– Не пойму ещё, как обухом по голове.

– Ха-ха-ха! Насмешил… Тебя татарский богатур убить не мог, и обух не возьмёт!

Что-то тревожно стало на душе у Алексея. Мягко стелет князь, да не жёстко ли спать будет? Он поклонился:

– За честь и боярина спасибо.

– Ты славу ратника рязанского не уронил, жизни многие сохранил. Лучший способ победить в войне – суметь избежать самой войны.

– К званию боярина земли прилагаться должны, деревни с людьми.

– Думаешь – забыл? Только вот другая новость все мои планы в отношении тебя смешала.

Алексей застыл в ожидании.

– Полагал я – и землицу дать, и две деревни с холопами. Земли хорошие – на границе с Пронским княжеством. Да второго дня гонец новость плохую привёз – нет теперь боярина Кошкина, – князь отвёл глаза.

Алексей обмер – почему Кошкина нет? Когда он уезжал на заставу, боярин был здоров. Да и не стар он, чтобы умереть. Вопросов навалилось много, ответов не было.

– Пожар в имении случился. То беда невелика; леса вокруг много, отстроиться за лето можно. Другое хуже – сам он сгорел в огне с супружницей своей вместе. Несколько холопов тоже живота лишились. Жалко, хороший воин был, да и боярин разумный.

Князь позвонил в колокольчик, и на пороге возник челядин.

– Вина нам.

Тут же на подносе были доставлены серебряные кубки и кувшин вина. Челядин разлил вино по кубкам.

– Не так я хотел отметить твою победу, ратник, и твоё боярство – за пиршественным столом, с боярами да воеводами. Но не довелось. Давай за упокой души боярина Кошкина кубки поднимем – верой и правдой он Рязани служил.

Выпили не чокаясь, до дна.

Вино было превосходным, но Алексей не почувствовал вкуса. В голове билась одна мысль: «Ну как же так, он победу одержал, а с Кошкиным беда случилась?»

– На таких людях княжества держатся. Вроде незаметен был, а имение в порядке держал – вон каких бойцов выпестовал.

Князь кивнул челядину, и кубки снова наполнились.

– Скажу по секрету – с Москвой объединяться будем, союзниками верными станем. Крепнет ноне Москва, удельные княжества вокруг себя объединяет. Мыслю – давно пора. Сейчас разрозненны мы, от врагов поодиночке отбиваемся, потому и бьют нас. А если мы веры одной, языка одного, да предок у князей один? Сильная Русь нужна, тогда враги бояться будут, уважать. После Куликова поля князья в Орду за ярлыком вроде как по привычке наезжают, но пора приходит самим править и жить, без татарского соизволения на то.

О многом, о чём князь говорил, Алексей знал или догадывался.

Князь поднял кубок:

– За новоявленного боярина Терехова! Быть добру!

Они выпили по второй чарке.

– Кошкина, конечно, жаль, славный боярин был. Да только жизнь продолжается. Один боярин Богу душу отдал, на его место другой встал – как в бою. Указ в Приказе получишь, готов уже. Имение в порядок приведёшь, отстроишь. Мыслю – получится всё у тебя. И за столом с боярами посидим, придёт время.

Князь кивнул, и челядин вновь разлил вино по кубкам.

– А теперь за твою победу. Одного лишь татарина свалил, зато какого! За тебя, боярин Терехов!

Они чокнулись, выпили. Алексей поставил пустой кубок на стол и взглянул на князя:

– Благодарствую, князь, за ласку твою, за щедрость. Отблагодарил ты за ратную службу, не забыл раба Божьего – за то спасибо. Думаю, краснеть тебе за меня не придётся, сделаю всё, что смогу.

– Сделаешь – даже через «не могу». Верю. А теперь прости, дела!

Алексей понял, что аудиенция закончилась. Он поднялся, откланялся и вышел.

Сколько событий сразу навалилось – голова кругом идёт. Или это от вина? Сегодня только завтракали, но как давно это было! А на голодный желудок три кубка вина – это изрядно, учитывая, что каждый не меньше полулитра будет.

Алексей вышел из терема и увидел храм. Зайдя, он поставил свечи за упокой раба Божьего, боярина Кошкина и супружницы его, Аглаи. Не его вина, что боярин погиб страшной смертью, а всё равно досадно и обидно. Был бы он там, может, и удалось бы спасти, уберечь? Не случилось.

В невесёлых раздумьях он заявился на постоялый двор. Внутри его маялись Иван с Прохором. Увидев Алексея, он бросились к нему:

– Чего князь вызывал?

Алексей рассказал им всё. Иван с Прошкой слушали, раскрыв от удивления рты:

– Ты – боярин?!

– Как есть. Сегодня поздно уже, а завтра в Разрядный приказ пойду.