Штангер редко спускался сюда. Лишь несколько раз Завелли или Клаузер поручали ему привести кого-нибудь из заключенных на допрос. Штангер не однажды обдумывал, как бы спасти кого-нибудь из узников этих казематов, однако такой возможности долго не было.

Дружбу с Хайденом, адъютантом майора Завелли, Штангер завел в первые же недели своего пребывания в Беловеже. Хайден выделялся среди офицеров разведки своей интеллигентностью и начитанностью. Он был моложе Штангера, происходил из старой дворянской семьи из Мекленбурга и гордился традициями своих предков. Он не питал больших симпатий к Третьему рейху. В разговоре с ним нетрудно было почувствовать презрение к гитлеровской правящей касте, особенно к СС и гестапо. Службу в армии Хайден считал долгом по отношению к родине, а работу в разведке — делом чести.

В первое время Штангер в разговорах с ним не касался этих тем. Он опасался Хайдена, как и всех офицеров разведки, так как не был уверен в его искренности. Критические высказывания Хайдена могли быть обычной провокацией, рассчитанной на встречную дружескую откровенность. Со временем, однако, Штангер понял, что Хайден говорит с ним искренне. Кроме того, Хайден был хорошим товарищем. С ним можно было выпить, пошутить, развлечься. Немало ценных разведывательных сведений вытянул из него Штангер, поскольку Хайден, будучи адъютантом Завелли, имел доступ к самым секретным бумагам шефа.

Они не раз подолгу говорили о порядках, царивших в Центре. Хайден, так же как и Штангер, особенно ненавидел капитана Клаузера. Подозрительность, грубость, садизм Клаузера по отношению к арестованным и его постоянная демонстрация верности фюреру вызывали у обоих антипатию. Клаузер не пропускал ни одной казни в Беловеже. Известно было также о его «дружеских» контактах с гестапо.

Штангер давно уже думал о том, как бы обезвредить Клаузера. Однажды, сидя с Хайденом в казино, он начал с ним разговор.

— Слушай, Ганс, ты много знаешь обо всех наших коллегах. Расскажи мне подробнее о Клаузере.

Хайден придвинул кресло поближе к Штангеру и, скривив от отвращения рот, произнес:

— Это скотина и преступник…

— Не слишком ли строго ты его судишь?

— Слишком строго? Как офицеру, мне противно подать ему руку. Ты спрашиваешь, что я знаю о Клаузере? Это агент службы безопасности (СД) в нашем Центре. В свое время я, вот как ты сейчас, спрашивал о нем у майора. Ты знаешь, у шефа нет от меня тайн. Так вот что он сказал: Клаузер окончил разведшколу СС в Гамбурге, но в документах у него написано, что он был в школе военной разведки. Для тебя не секрет, что между нами, гестапо и СД идет скрытая борьба. Они, эти выскочки, хотели бы иметь монополию в Германии на все, в том числе и на разведку. И где только могут, они ставят нам палки в колеса. Клаузер ездит в гестапо в Белостоке и дает им сведения о том, что у нас делается. Каждого из нас он наверняка соответствующим образом очернил. Этот зазнавшийся грубиян мечтает оговорить даже Завелли, чтобы занять его место. Скажи, какими успехами может похвастаться Клаузер в разведработе? Никакими! Он умеет только убивать людей на следствии, шпионить за каждым из нас, писать донесения в гестапо. Я его ненавижу! Я бы ого уничтожил. Не кто иной, как он, «утопил» нашего ценного агента Бауэра. Помнишь тот случай? Я до сих пор не верю в измену Бауэра. Наверняка это было дело рук Клаузера. Бауэром он хотел ударить по Завелли. Или возьми дело Киллера. Ведь они так дружили! Но стоило Киллеру оступиться, как это чудовище стало на него всех собак вешать. Настрочил донос на полтора десятка страниц, что он уже давно подозревал Киллера. Теперь ты понимаешь, кто такой Клаузер?…

— Допустим, только я не понимаю одного…

— Чего?

— Если майор знает, что Клаузер является агентом СД в нашем Центре, то почему не уберет его отсюда? Предлог, пожалуй, нашелся бы.

Хайден, потирая подбородок, внимательно посмотрел Штангеру в глаза, а потом сказал:

— Ты рассуждаешь, как ребенок. Разве Завелли подбирает сюда людей? Клаузера направили к нам из Берлина. Не будет его — пришлют кого-нибудь другого из гестапо. Они хотят всюду иметь своих людей. В другие времена я ударил бы его по морде, вызвал бы на дуэль и застрелил, как собаку…

Долго еще Штангер говорил с Хайденом о Клаузере и других делах разведки в Беловежской пуще. Штангер решил любой ценой обезвредить Клаузера. И чем больше он думал об этом, тем больше убеждался в правильности своего решения. Нужно сделать так, чтобы капитан споткнулся на следствии…

Пронзительный звонок телефона, стоявшего возле кровати, разбудил Штангера среди ночи. Очнувшись от глубокого сна, он с тревогой схватил трубку. Сердце его учащенно билось.

— Лейтенант Штангер слушает!… Так точно, герр майор. Иду…

Ополоснув лицо водой, он быстро оделся, положил в карман пистолет и вышел в коридор. С третьего этажа доносились гул голосов и топот ног. Возле кабинета Завелли стояло несколько офицеров из батальона охраны. Штангер вошел и доложил:

— Герр майор! По вашему приказанию прибыл.

— Хорошо, — ответил Завелли. Он стоял в окружении офицеров и внимательно читал какой-то документ.

Штангер взглянул на часы. Был второй час ночи. Видимо, случилось что-то необычное, если в такое время собрался почти весь офицерский состав. Он подошел к заспанному Хайдену и спросил:

— Тебя тоже разбудили?

— Черт бы их побрал…

— Что случилось?

— Сбили какой-то советский самолет. По-моему, с парашютистами. Схватили пилота и двух в штатском. Сейчас их привезут, а ты будешь переводить их показания. Давно уже не было такой удачи, поэтому это вызвало интерес… — Он не успел докончить фразу. Раздался стук, и вошедший неизвестный Штангеру офицер доложил, что привезли пленных. Когда их ввели, собравшиеся с любопытством стали их разглядывать.

Пилот, высокий худощавый блондин, лет двадцати пяти, с тонкими чертами лица, был одет в легкую куртку. Двое в штатском были старше пилота. Конвой внес в кабинет парашюты, радиостанцию, оружие и другое снаряжение и сложил все это возле стола Завелли.

«Как они попались, да еще со снаряжением? Сколько их было всего? Почему не защищались?» — думал Штангер, рассматривая пленных и их снаряжение.

Они стояли с безразличным выражением на лицах. Через минуту, когда собравшиеся офицеры насмотрелись на пленных, Завелли приказал увести штатских в соседнюю комнату, а пилота оставить.

— Спроси его фамилию, — обратился майор к Штангеру.

— Ваша фамилия? — спросил по-русски Штангер.

Пилот вздрогнул при звуках родной речи, с минуту молча смотрел Штангеру в глаза, а потом ответил:

— Петр Наиров.

— Возраст?

— Двадцать четыре года.

— С какого времени в армии?

— С июля сорок первого.

— А до этого?

— Студент политехнического института.