Кит вдруг вспомнил, что на "литературе" Дум сидит вместе с Леной Пономаревой на последней парте у окна... И на "литературу" не распространяется запрет, действующий на уроках по точным наукам.

- Идет! Только еще одна просьба! - воодушевленно ответил Кит. - Мне на литре нужно сидеть у окна. Сзади! Врубился?

Дум слегка оторопел. Что и нужно было!

- Не врубился! - честно признался Дум.

- Мне на литре с тобой нужно сидеть! У окна! Меня могут снова позвать... - Этого Кит и вправду больше всего хотел, так что не врал ни капельки. - Тогда, может, сразу и прокатимся! Ну...

Дум постепенно врубался..

- Чего не ясно-то? Я отследить должен, - втолковал Кит.

- Ну, смотри... - пробормотал Дум и пошел прямиком к Ленке Пономаревой.

Слыханное ли дело! Кит нагло сгонял ее со своего законного места!

И теперь он смотрел вслед Думу во все глаза.

Дум подошел к Лене, что-то коротко ей втолковал... и Лена... что Лена? Угадайте!

Ну, конечно! Ленка издали, из далекого далека, метров эдак с десяти, так посмотрела на Кита, будто впервые в жизни его заметила - и увидела, что это не Кит какой-нибудь, ботаник математический, а натурально... ну, как если бы Дум сказал ей, что Кит и есть Человек-Паук... только это еще не совсем проверено...

Кит о таком Ленкином взгляде мог только мечтать... но сейчас почему-то не чувствовал себя человеком со сбывающейся мечтой... Честное слово, его сейчас больше волновала не сама Лена, а согласится ли она уступить ему место за партой. Киту даже было наплевать, разозлится она или нет.

А Ленка взяла и подошла к Киту. И он почему-то ничуть не струхнул и не оробел. А так и смотрел на нее... как? А по-деловому: сгонится или не сгонится.

- Тебя что, правда, в кино собираются снимать? - спросила она, испытующе глядя на Кита в упор.

В другое время у Кита бы дыханье сперло...

- Ага... - просто ответил он.

- Пригласишь? - прямо-таки кокетливо спросила Ленка.

Так кокетливо, что Дум зыркнул на нее сурово.

- Куда? - без всякого вдохновения спросил Кит.

Вот так в жизни и бывает: мечты сбываются, а счастья нет.

- Ну... - как-то смутилась и сразу похолодела взглядом Ленка. - На премьеру твоего фильма хотя бы.

Что-то невиданное происходило с Леной Пономаревой прямо на глазах Никиты Демидова, а ему было хоть бы хны... Как такое может быть?

- Приглашу, если снимут... если все пробы пройду, - сказал Кит, как отрезал.

Ленка оглянулась на Дума, словно прося его поддержки: типа, надави на него, а то ведь не пригласит, проигнорирует гадёныш.

Тут и прозвенел звонок на урок.

Не прошло и десяти минут с начала урока литературы, как Лена Пономарева, сидевшая перед ним справа, получила полную компенсацию за все унижения, которым ее успел - честное слово, не нарочно! - подвергнуть Кит.

Потому что Кит получил "кол". Это был его личный рекорд: "колов" ни по каким предметам Кит еще не получал. И даже рекорд класса: никто в классе еще ни разу не получал "кола" по литературе. Даже на Дума Китов "кол" произвел неизгладимое впечатление.

- Ну, ты отжигаешь! - почтительно отстранился Дум, когда Кит сел со своим "колом".

А Ленка Пономарева что? Она просто оглянулась, сверкнула зелеными глазками и хмыкнула. И еще сказала что-то обидное - типа, "отстойно зарулил". Но Кит не обиделся, не устыдился, не смутился, не покраснел... Вообще, он поставил рекорд по пофигизму двадцать первого века только потому, что именно в этот самый момент был самым героическим антипофигистом прошлого века. Но об этом никто не мог знать, никто не мог это оценить по достоинству.

Киту, конечно, стоило прислушаться на перемене к благожелательному предупреждению училки и хотя бы пролистать то, что было задано на сегодня... и хотя бы одним ухом слушать, что происходит в классе. Но Кит, чего греха таить, с первой же секунды урока был в полной отключке. Он таращился в окно, мучительно ожидая появления старинного "Рено", а сквозь самую привычную и обыкновенную картину осенней улицы он видел, как в стоп-кадре, зависший в небе старинный аэроплан, хвост дыма, языки пламени... и прекрасные темные глаза княжны. Неужели это последнее мгновение ее жизни?! Там, в уже не досягаемом прошлом...

Тут Кита и вызвали.

Марьяша, конечно, видела, что Кит только и делает, что таращится в окно. Она терпела-терпела, злилась-злилась - и резко вызвала. И когда Кит, не сумев врубиться, стал что-то мямлить и бубнить, она резко тормознула его. И дальше произошло то, что еще ни разу не происходило на уроках литературы.

- Стоп! - сказала Марьяша. - Хватит, Демидов! Слушай меня внимательно. Случаются с людьми явления, которые нормальным литературным языком описать невозможно. Нет в нем адекватных определений. И вот сейчас я употреблю два таких слова. Надеюсь, что это произойдет в первый и последний раз. Не только в отношении тебя, Демидов, но и, вообще... Эти слова примитивного уличного языка вы все знаете. Может, ты сам подскажешь, Демидов?

Кит стоял, как будто время раз и навсегда остановилось только для него одного.

- Может, класс подскажет... а то мне как-то не по чину-званию, - на полном серьёзе, сказала Марьяша.

Но, оказалось, что и для класса время тоже остановилось - такой нестандартной училку по русскому и литературе никто никогда не видел.

- Ладно, согрешу раз - и это тебе, Демидов, дорого обойдется, - твердо решила всегда предельно интеллигентная Марьяша. - Первое слово - это глагол "оборзеть". Вот ты, Демидов, на этот раз совершенно оборзел... А второе слово - существительное... "Беспредел". И это, Демидов, уже полный беспредел, когда ты торчишь вот так передо мной и продолжаешь таращиться в окно... Что ты там боишься пропустить?

- Кино, - хихикнула Ленка Пономарева, но ее шутку почему-то