— Ис Скайгард, — подала голос я, все же взяв себя в руки. Даже если он собирается прямо сейчас обрушить на меня свою драконью кару, надо помнить о чувстве собственного достоинства и о гордости истинного боевого мага. Задрав подбородок, я уставилась на него едва ли не с вызовом, и по удивлению, отразившемуся на лице владыки, поняла, что перегнула палку.

— Так и будете мяться у порога? — немного смягчился Дракон.

Качнув головой, я подошла к столу и опустилась на стоящий перед ним стул, гораздо более мягкий и удобный, чем тот, что был в кабинете императора Асгарда. И почему я все время их сравниваю?

— Я в курсе всего, что произошло этой ночью, — посчитав, видимо, что с предисловием покончено, начал владыка Скайгард. Подавшись вперед, он снова поставил локти на стол, а пальцы сцепил в замок и вперился в меня немигающий взглядом, от которого мой позвоночник внезапно будто заморозили. — И не только. Но я знаю версию своего брата, теперь хотелось бы выслушать вашу.

— Версию чего? — уточнила я, сцепив руки на коленях, чтобы не было заметно, как они  предательски дрожат. Меньше всего мне хотелось снова рассказывать все с самого начала. Пустая болтовня, на мой взгляд. Расскажи одному, повтори другому, лучше бы сразу попросили изложить все в письменном виде.

— Версию того, что произошло с моим верным подданным, касом Райтом, тело которого вы, по моим сведениям, имели наглость лицезреть в моей личной лаборатории.

Я стиснула зубы. Ничего бы я не лицезрела, если бы Драконы, уходя, не сняли магическую завесу и не оставили дверь открытой. Кто так делает, имея в замке предполагаемых шпионов? Вслух я этого, конечно, не сказала, точно зная, что это не недочет младшего Скайгарда, а его умысел. Он, в отличие от брата, о моем присутствии знал с самого начала.

— Я не берусь утверждать что-либо, — осторожно, боясь вызвать его гнев, сказала я. — Давно ваш подданный… погиб? Где его нашли?

Владыка Скайгард хмыкнул, но все же удостоил меня ответом.

— Меня позвали практически сразу, как кас Райт был доставлен в Хрустальную Арку. Его нашли патрульные в лесу, на границе Неора. Смею предположить, что с его смерти прошло несколько часов, так как трупное окоченение уже наступило, но еще не охватило всю мускулатуру тела.

— После чего его погрузили в стазис, — пробормотала я.

— Совершенно верно, — подтвердил Дракон, глядя на меня чуть смягчившимся взглядом.

— Сначала я предположила, что это могли быть виверны, помня о внезапном нападении на нас, как только мы пересекли границу. Насколько я успела рассмотреть, у них длинные и острые когти, способные нанести куда большие повреждения.

— Раны были нанесены дракону в его основной ипостаси, — мрачно прервал владыка мои размышления. — Поверьте, вивернам такое не под силу.

Я замолчала, переваривая полученную информацию. Получается, мое первое предположение оказалось верным. Но стоит ли озвучивать его, помня реакцию айса Киану на упоминание ларков? Никто в целом Алассаре, кроме их собственных сородичей, долгое время не мог пробить драконью шкуру, пока мои предки не вывели своих биомагических мутантов.

— Это не мог быть другой дракон? — все же спросила я, разумно опасаясь вспышки гнева, но ее не последовало. Устало прикрыв глаза, старший Скайгард откинулся на спинку кресла.

— Это исключено, — сказал он. —  Будь это кто-то из моих подданных, я бы почувствовал. Я, как правитель, ментально привязан к своему народу.

— Так вы почувствовали, когда он…

— И да, и нет. Это не ощущалось, как обычная смерть.

— Еще бы, — хмыкнула я, погрузившись в размышления. — Ведь его убило необычное магическое существо.

— Брат поделился со мной вашими соображениями на счет того, что это были ларки, — Дракон напряженно уставился на меня. — Но я готов поклясться, что мы уничтожили их всех до единого.

А я готова поклясться, что наш император вывел новый вид, но если хотя бы заикнусь об этом, принесенная клятва убьет меня моментально.

— Вы что-то знаете, не так ли? — угрожающе-тихо спросил мой собеседник.

Я неопределенно повела плечом.

— Я могу лишь предполагать, опираясь на собственные знания и записи в дневнике моего предка, — про шкатулку и ее содержимое, уверена, они уже в курсе, и скрывать это - себе во вред.

— Вы хотите жить, лесса Кьярн? — глядя мне в глаза, спросил Ран Скайгард.

Я судорожно сглотнула. Дыхание перехватило, и я смогла только быстро кивнуть, чувствуя себя перепуганным, но очень гордым кроликом.

— Тогда выкладывайте все как есть, — прорычал он, привстав. К счастью, стол был достаточно широкий, чтобы он мог произвести по-настоящему угрожающее впечатление, но мне хватило и этого.

— Прежде, чем произошла моя внезапная инициация, —  стараясь, чтобы голос не дрожал, начала я. — Я успела просмотреть часть записей. И да, я готова поручиться, что раны вашему подданному были нанесены когтями ларков. Характерная форма разрезов и почерневшие края - лишь небольшая часть признаков. В дневниках подробно описывается последовательность определения степени повреждений, потому что прежде, чем натравить выведенных созданий на вашу расу, на Сумеречном Континенте проводились опыты на ваших не столь дальних сородичах…

— Договаривайте, лесса Кьярн, — голос Дракона прозвучал глухо, как будто его уже ничего не могло удивить в достаточной степени.

Я вздохнула, собирая все свое мужество для признания и с трудом вытолкнула слова сквозь сведенное спазмом горло.

— Вы ведь в курсе, что Сумеречные Драконы, чьей родиной изначально был Континент, практически полностью исчезли из Алассара?

— Конечно. Это была болезнь, которой были подвержены только драконы их вида… — он осекся, глядя на меня расширенными глазами. Помню, когда я сама узнала об этом, не смогла сдержать слез. Это была, пожалуй, одна из самых постыдных тайн не только моего рода, но и всей расы темных эльфов. Наверное, не стоило так спокойно об этом говорить. Наверное, вообще не стоило. Но какое-то ощущение внутренней справедливости будто пнуло меня изнутри. Я не давала клятву держать в секрете именно эту информацию. И почему-то решила, что Драконы, как пострадавшая сторона, имею право знать правду, пусть такую горькую и неприглядную. Я годами жила с ней, более чем уверенная, что проклятие, наложенное на наш род, не в силах компенсировать зло, причиненное нами крылатой расе. И теперь, поделившись, чувствовала одновременно и облегчение, и какую-то завершенность. Если до этого владыка Скайгард относился ко мне сдержанно, то теперь совершенно точно определился. Ненависть вызолотила его глаза, частичная трансформация деформировала пальцы, и по гладкой поверхности письменного стола царапнули внушительного вида когти. Наверное, пришел миг расплаты, когда Дракон, наконец, познал всю степень моей, пусть и косвенной, вины, а я почувствовала искреннее раскаяние, которое, к сожалению, уже вряд ли что-то изменит.