Это был единственный «пароль», который я могла предъявить, единственное доказательство того, что я на ее стороне, а не одна из ее мучителей. – С Эмили все хорошо, она уже выбралась, я пришла за тобой!

В других обстоятельствах она не спешила бы мне доверять. Джордан пережила слишком много, ее предавали слишком часто, она вынуждена была стать настороженной. Но теперь на одной чаше весов оказалась я, на другой – мучительная смерть. Так что у меня было некоторое преимущество, я все-таки попривлекательнее старухи с косой буду.

Джордан выбралась быстро. Она смотрела на меня настороженным зверьком, однако мне хватило одного взгляда, чтобы понять, как она устала бороться со всем миром одна. Из-за жара кровь на ее лице запеклась, места ударов опухли, она выглядела даже младше своих шестнадцати.

– Ты кто такая? – спросила она тоже по-русски, однако произношение у нее было куда хуже, чем у младшей сестры.

– Твоя тетя.

«Здравствуйте, я ваша тетя» – просто прекрасно. Но что еще я могла сказать? Все объяснения можно было оставить на потом, они пригодятся, если мы выживем. В жарком, дымном воздухе было слишком тяжело говорить, каждый вдох обжигал горло, я будто раскаленные угли глотала. Так что Джордан придется поверить, что я ей родственница, даже если она ни к чему подобному не готовилась.

– За мной! – велела я. – Сейчас же!

Она послушалась. Думаю, еще до моего прихода она была близка к отчаянию. Она сопротивлялась достойно – но дольше, чем могла. Ей нужен был кто-то, кто теперь будет думать за нее, хотя бы недолго, станет между ней и ее проблемами. В общем… я делала то, что делают для детей родители.

Это было ужасное положение для нас обеих. Но то, что я теперь отвечала не только за себя, неожиданно придало мне сил – я такого еще не чувствовала. Как будто открылось то самое пресловутое второе дыхание! Страх схлынул единой волной, мысли стали ясными, усталость исчезла. Я понимала, что в таких условиях это долго не продлится, ну так мне и не нужно находиться здесь долго!

У меня уже был составлен маршрут. Не факт, что правильный, но сейчас нет времени сомневаться. Воспользоваться коридором мы не могли – уже понятно, кто нас там ждет. Выход из мельницы на первом этаже – тоже не вариант. Даже если он не заколочен, а такое тоже возможно, снаружи – охрана. Они не ожидают нас, но заметят. Нападут ли они на нас при свидетелях? Очень может быть. Потому что эти свидетели ненадежны, они управляемы. Они не станут нас защищать, а если на них надавить, они и вовсе скроют от полиции, что здесь случилось.

Поэтому мы могли полагаться только на себя, выбираться, как это уже сделала Эмили. Мне нужно было отвести Джордан на второй этаж. Оттуда мы переберемся на колесо мельницы, навеки остановившееся, а по нему спустимся вниз – к каналу и полю. Там нас будут меньше всего ожидать.

Звучит просто, а сделать сложно! Огонь разгорался быстрее, чем я ожидала. Старая мельница, сделанная из иссохшей древесины, была для него просто подарком судьбы. А вот откуда валил такой дым – мне было непонятно, явно какой-то пластик. Кто знает, что здесь вообще хранилось? Сейчас эта черная завеса как будто пыталась добраться до нас, и мы отчаянно проигрывали.

Я видела, что Джордан замедляется, она готова была сдаться. Я – нет. Если оценить все происходящее объективно, у девочки было больше прав на слабость, чем у меня. Иногда мне приходилось буквально тащить ее за собой, но я не злилась на нее за это. Я вообще ничего не чувствовала, все мои силы были сосредоточены на одной-единственной задаче.

Мы добрались до второго этажа. Усталые, покрытые копотью, пошатывающиеся от усталости. Но добрались же! Сюда огонь еще не добрался, да и дыма было значительно меньше. Но я не позволила себе расслабиться, я слишком хорошо понимала, какая преисподняя сейчас бушевала прямо под нашими ногами. Если в таких условиях сядешь отдохнуть, обманув себя, что это только на минуточку, встать уже не получится.

Я вышибла доски, закрывавшие окно, и подтолкнула к нему Джордан.

– Сможешь спуститься вниз? – спросила я. – По колесу, как по ступенькам!

– Смогу!

– Не бойся падать, под тобой сейчас вода и мягкая грязь. Но лучше все-таки не падай!

– А как же ты?

– Я буду прямо за тобой!

Если честно, я даже сейчас не была уверена, что лучше, что правильней – идти за ней или перед ней. Меня к такому никто не готовил! Я решила, что буду подстраховывать ее, и, если она начнет падать, так мне будет легче ее поддержать.

Я помогла ей выбраться с подоконника на колесо, найти ногами и руками опору. Она молодец! Сильная, думаю, занимается каким-то спортом. Я ведь совсем не знаю ее… Но скоро узнаю.

Я проследила, как Джордан начала спускаться, и готова была последовать за ней, когда кто-то резко схватил меня за предплечье и утянул обратно в дымную мглу. Это было настолько неожиданно, что я даже не попыталась сопротивляться. Я не была готова! А секундой позже я увидела прямо перед собой искаженное злобой лицо Хоста.

– Я ведь знал, что это не просто так, – прошипел он. – Мельница горит, а дом – нет! Это не может быть просто так! Ты кто такая вообще?!

Я знала, что он заметит. Тут не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы сообразить – блин, Ватсон, происходит какая-то фигня! Но я была абсолютно убеждена, что он не сунется обратно в огонь. Нельзя сказать, что я совсем уж ошиблась: я правильно просчитала реакцию здорового человека. Вон, его охранники не вернулись! Но Хост был ослеплен собственным гневом, он настолько ненавидел Тэмми и всю ее семью, что просто не мог отступить. Он не был уверен, выживет девочка или нет, однако не хотел давать ей ни единого шанса. А потом он обнаружил меня – и это стало последней каплей.

Он не знал меня. Я не была похожа на Тэмми, поэтому он не догадался бы, как я связана с ней. Но ему было все равно, ему хотелось выместить злость хоть на ком-то.

А вот я была лишена желания становиться его жертвой! Есть время, когда разговоры помогают. Но сейчас был совсем другой момент.

Поэтому я не собиралась отвечать на его вопрос, я сразу напала. Я знала о нем достаточно, чтобы не жалеть его и не сдерживаться. Сначала я ударила его по ноге, ровно по тому же месту, куда била Джордан. Такой удар изначально чувствителен, а я попала по уже формирующемуся синяку,