– Прости, детка, не могу, не сейчас. Кто-то должен остаться с Джордан.

Она была права в том, что ее побег отвлечет Хоста от ночных забав с ее сестрой. Но это не все последствия для Джордан. Когда Хост убедится, что Эмили сбежала и может добраться до полиции, – настоящей полиции, не купленной им, – он начнет заметить следы. В лучшем случае он увезет Джордан отсюда неизвестно куда. В худшем он сделает так, что ее никто никогда не найдет, потому что ее просто не станет. Ближайшие часы станут для нее решающими, и без меня она не справится.

Эмили поняла это – надеюсь, что поняла. Больше она меня ни о чем не просила. Мы с ней продолжали продвигаться к спасительной темной стене кукурузы – вот только там уже кто-то был.

Меня ослепил луч более яркого фонаря, и я услышала испуганный, почти истеричный голос.

– Кто это?!

Это был один из местных руководителей – но рабочих, не из свиты Хоста. Видимо, его сочли достаточно ответственным, чтобы поручить ему охрану границы. А он такой ответственности не хотел, он понимал: если девочка все же сбежит, охранявшим границу достанется больше других.

Я смиренно подняла вверх обе руки, показывая, что я, вообще-то, существо неопасное. У меня не было времени ничего сказать Эмили, и я надеялась, что она сообразит сама. Сумела же она сбежать без моей помощи! Моя задача сейчас – отвлечь его.

– Это я, пожалуйста, не кричите, мистер! Это Наталья! Я просто ищу девочку!

Он снова посветил мне фонарем прямо в лицо, хотя в этом не было необходимости: меня сложно перепутать с десятилетним ребенком.

– С кем ты говорила? – подозрительно поинтересовался он.

– Ни с кем, мистер.

– Я слышал голос!

– Я говорила с собой. Мне было страшно тут, темно, и я говорила, чтобы не бояться.

– Какого черта ты поперлась сюда, если тебе страшно?

– Никто не хотел. Кто-то должен был. Сказали мне, – пояснила я, старательно коверкая слова.

– И чего ты добилась? Ты своей болтовней только спугнула девчонку!

– Нет, мистер, девочки не было! Никого не было!

– Да уж… Даже она не настолько глупа, никто не полезет к этой треклятой реке добровольно! Да не свети ты на меня, сумасшедшая! Иди отсюда, здесь я работаю!

Посветила я на него не потому, что сумасшедшая и даже не в отместку, а чтобы дать Эмили дополнительный шанс на побег. Я ее уже не видела, но я тоже была ослеплена ярким светом. Сколько времени нужно маленькой девочке, чтобы мышкой шмыгнуть в заросли кукурузы?

Там, где я видела ее последний раз, ее точно не было. Она успела! По крайней мере, я предпочитала думать, что она успела, что она доберется до зоны связи, позвонит Владу, он обязательно поможет ей. С ним у нее все будет хорошо!

А вот у второй сестры дела были плохи, и мне нужно было ей помочь, пока не стало слишком поздно.

Глава 14

К утру вроде как наступило затишье. Люди, уставшие, замерзшие, начали расходиться по домам. Нам не объявляли, что девочка найдена, но кто-то пустил слух, что это так – вроде как ее отыскали на окраине фермы, ближе к шоссе, все в порядке.

Я была одной из немногих, кто знал, что это лишь затишье перед бурей. Конечно, у меня не было никаких доказательств, что Эмили выбралась отсюда. И все же я не сомневалась, что, если бы ее действительно поймали, Хост бы лично выступил перед своими почитателями. Он ведь гордый и он любит внимание! С чего бы ему отказываться от такого удовольствия? Но сейчас ему не до бахвальства, потому что никакой девочки у него нет.

Слух, думаю, пустили его люди. Они сообразили, что если ребенка не отыскали, то уже и не отыщут. Теперь им как раз не нужна была толпа, наблюдающая за каждым их действием.

Еще оставался шанс, что Эмили перехватят подкупленные сектой полицейские, однако Хост предпочел готовиться к худшему сценарию. Забрать самое ценное, собрать все к отъезду и… избавиться от заложницы? Очень может быть. Похищение Джордан – единственное серьезное преступление, в котором его можно обвинить.

Я не сомневалась, что Влад найдет способ помочь мне. Но ему нужно время – он и сам догадается, что нельзя идти к первому попавшемуся полицейскому. Значит, я должна была выиграть ему это время.

Поэтому я и обратилась к другим работникам фермы, когда мы добрались до общих спален.

– Вам не кажется это странным?

– Что именно? – удивленно спросила немолодая женщина, стоящая рядом со мной.

То, что они так искренне задают этот вопрос, плохо. На этой ферме почти все чертовски странно, а они далеки от любых подозрений! Это намекало, что перспективы у моего плана незавидные, и все же я должна была попытаться. Еще чуть-чуть – и мне будет нечего терять.

– То, что здесь вообще держали больную девочку. То, что не вызвали медиков и полицию, когда она пропала.

– Но она ведь нашлась!

– А медиков я здесь до сих пор не вижу! Разве не логично было бы вызвать их после того, как ребенок несколько часов провел на морозе? И вообще, кто-нибудь видел эту девочку раньше? Как можно жить здесь, на ограниченном пространстве, и не замечать этого? Зачем ему ребенок в личных апартаментах?

Это были очевидно подозрительные вопросы. Те, что пробуждают критическое мышление и заставляют на любую ситуацию взглянуть по-новому. Но я видела, что сейчас они бессмысленны. Они просто пролетали мимо моих собеседников – или отскакивали от них, как галька отскакивает от толстой слоновьей шкуры.

Если бы эти люди легко начинали сомневаться и анализировать ситуацию, они бы не оказались в «Дороге домой». Это не значит, что все они были наделены интеллектом табуретки.

Просто по какой-то причине они добровольно отказались от свободы выбора, они позволили Хосту думать за них. Их существование было примерно таким же, как у муравьев: выполняй поставленную задачу, больше от тебя ничего не требуется.

Наверно, это логичный сценарий в мире, где информации и ответственности стало слишком много: кто-то захочет сбросить ее с себя любой ценой. Но это же путь в никуда!

– Ты просто еще новенькая! – заявил парень лет двадцати, насмешливо глядя на меня. – Ты не понимаешь, как много может Хост! Не занимай свою прелестную головку ерундой, а? Ты здесь не для того, чтобы болтать глупости!

Кто-то засмеялся, многие просто согласно закивали. Вот тогда я и поняла, что бесполезно с ними разговаривать и надеяться на