– Да уж, и даже лучше, чем ей бы хотелось. Он был со мной в Саутгемптоне. – Это ничего не проясняло, но Марси сочувственно слушала Сашин рассказ.

– И они там поругались?

– Она нас обоих такими словами поливала! И шлюхой, и проституткой, и жиголо, и подонком. И это только начало.

– Боже мой! Что у вас там стряслось? – Марси была шокирована.

Саша посмотрела на нее долгим, пристальным взглядом. Марси она полностью доверяла. Они знакомы уже столько лет, Марси – надежный друг. Саша сначала не собиралась ни с кем откровенничать, но молчать дальше было невозможно. Ей надо было выговориться.

– Она нас застукала в Саутгемптоне. Я понятия не имела, что она собирается на дачу. Мы были в спальне. И тут вдруг она. Мы решили, это грабитель. Лайам как был голышом, так и шагнул к двери с кочергой в руке. Чуть ее по голове не огрел. Ну, после этого и началось.

– Лайам? А что он в твоей спальне-то делал? – недоумевала Марси, и Саша рассмеялась сквозь слезы.

– Бога ради, Марси, сама подумай, что он мог делать голый в моей спальне? В отличие от тебя, Татьяна все поняла. Тем более что он был без одежды, а она привезла с собой парня, чтобы, по всей видимости, заняться тем же, чем занимаемся мы с Лайамом уже полгода. Мы пробовали разбегаться, потом снова сходились. А эта ужасная сцена… Не знаю, что теперь делать!

– Ты и Лайам? – У Марси было такое лицо, словно это ее ударили кочергой по голове. – Ты и Лайам?

– Неужели это так ужасно звучит? – совсем сникла Саша. Она в жизни не испытывала столько унижений, сколько за последние три дня. А теперь еще и Марси в ужасе. Зря она с ней поделилась.

– Ужасно? Смеешься, что ли? Да если бы мне удалось захомутать такого мужика, я бы до конца дней свечки ставила. Хорош собой, талантливый, приятный. Что тебе еще нужно? А ей-то какое дело до вас?! Может, ревнует?

– Не в этом дело. Она его сразу возненавидела. Она вообще художников терпеть не может, столько всяких чудиков на своем веку повидала, что считает их никчемной публикой. И по большей части она права. Лайам действительно иногда ведет себя безответственно. Но я его люблю, а он говорит, что любит меня. А теперь вот Татьяна готова его убить, а со мной, наверное, до конца жизни разговаривать не станет.

– Еще как станет! Как это я сразу не поняла? – удивлялась Марси своей недогадливости. – Дура безмозглая! А глаза куда смотрели?

– Мы старались не афишировать, хотели сначала сами разобраться, что к чему. По правде сказать, в последние три месяца у нас все идет очень хорошо, но это же небольшой срок.

– Чего ты боишься? – мягко спросила Марси. Саше и раньше доводилось делиться с ней личными проблемами, и советы Марси всегда давала очень мудрые.

– Издеваешься? Он же – мальчишка, хоть ему уже сорок. А я – как его мамаша, даже внешне. А мне совсем не хочется быть его мамашей, мне своих детей хватает.

– Во-первых, на мамашу его ты совсем не тянешь. Ты даже рядом со своими детьми смотришься, как их сестра. А во-вторых, все мужчины – что малые дети, а мы, женщины, рано или поздно становимся квочками. В противном случае они быстренько делают ноги в сторону той, которая готова их нянчить.

– Или в сторону молоденьких красоток. Я не хочу связывать свою жизнь с мужчиной, который через десять лет убежит к двадцатилетней. А это вполне может случиться.

– А он такой? – забеспокоилась Марси.

– Кто знает? Он двадцать лет был женат, пока сам все по глупости не разрушил. Но для своего возраста он слишком легкомыслен. Как он сам о себе говорит, шальной художник. – Правда, Саша признавала, что Лайам в последнее время очень изменился. – Никогда не думала, что увлекусь мужчиной на девять лет моложе, да еще и нашим клиентом. Ты же меня знаешь, Марси… Мы с Артуром всегда жили так спокойно, так упорядоченно… И вот – надо же! Я влюбилась в великовозрастного мальчишку, и вся моя жизнь пошла кувырком. А теперь со мной перестала разговаривать дочь, бог знает кем меня считает!

– Если она не возьмется за ум, я ее своими руками высеку. Она угомонится. Она просто испытала шок. Надо полагать, как и вы.

Саша посмотрела на подругу и горько улыбнулась:

– Представляешь, мы оба стоим в чем мать родила, у Лайама в руке кочерга, она выкрикивает нам все мыслимые оскорбления, а ее кавалер, кажется, вот-вот уползет под коврик. Я влепила ей пощечину, она – мне. Никогда в жизни не поднимала на нее руку. И представить такое не могла! Как в дешевой мелодраме. Вот она я, полюбуйтесь, с молодым любовником, да еще в постели ее отца, как выразилась Татьяна, и мы оба стоим перед ней во всей красе. Господи, Марси, ну что может быть хуже?

– Ничего, – без колебаний согласилась Марси. – А ты попробуй взглянуть на вещи с другой стороны. Твой возлюбленный ведь мог быть старым, обрюзгшим, лысым, некрасивым. И как бы он тогда выглядел голый?! По-моему, тебе с Лайамом очень повезло. Послушай, ты вот овдовела совсем недавно, так? А я всю жизнь одна куковала и, наверное, так и буду куковать, и не потому, что мне так нравится, а потому, что никак не встречу приличного человека или он меня никак не найдет. Одни разведенные встречаются, которые платят алименты и поэтому всех баб презирают, или растерявшиеся вдовцы, которые убеждены, что лучше их покойной супруги никого нет, забывая о том, как от нее при жизни на стену лезли, и что бы ты ни делала, тебе никогда не получить их одобрения. А есть такие, кто патологически боится каких-либо обязательств, а еще пьяницы, наркоманы, подлецы, насильники, женоненавистники, тайные гомики, явные гомики – эти жаждут поносить твои платья, – зануды, от которых не знаешь, куда деваться, мужики, от которых скверно пахнет, которые безобразно выглядят и по характеру дрянь, или дряхлые старцы, которых уже никакая виагра не берет. Я лет десять не встречала мужчину, которым можно было бы увлечься, а в постели с мужчиной уже года три как не была. Я уже давно отказалась от мысли спать только по любви. Потому что с этими принципами, коими я когда-то очень дорожила, так и останешься наедине со своей по-душкой. Вот так-то, подружка. Значит, тебя беспокоят девять лет разницы с красивым, талантливым и порядочным мужчиной, в которого ты влюблена и который сходит по тебе с ума? Вели своей Татьяне прикусить язык и успокоиться. А хочешь, это сделаю я?

Саша знала, что произнесенная Марси речь выстрадана. Марси была чудесная женщина, не красавица, но миловидная, всегда хорошо одета, фунтов десять лишнего веса есть, но они ее не портят. Умная, образованная, хорошо зарабатывает, к тому же – добрейший человек. Еще Саше было известно, что у Марси уже много лет нет близкого друга-мужчины. Она сама была достойна хорошего человека, но так и не встретила сто́ящего. В окружении Саши и Марси было много таких женщин – славных, приятных, но одиноких. И дело здесь не в возрасте, не в социальном положении и доходах. Людям стало очень трудно находить друг друга, вот почему многие все чаще прибегают к знакомствам через Интернет. Саша и сама несколько раз подбивала на это Марси, но та робела. И Саша ее понимала: знакомиться с чужим человеком по Интернету – в этом есть что-то опасное. Аргументы Марси были убедительны, и Саша понимала, что Марси поступает правильно. А Марси считала Сашу самой везучей женщиной на земле, раз ей удалось заполучить Лайама, а его – самым везучим мужчиной. А если Татьяне что-то не нравится – это ее проблема. Когда Саша сказала, что́ кричала ей дочь, Марси рассвирепела.