– В порт? – спросила дочь редара.

– Пусть они идут, – сказал маг, – все равно долго будут ковылять. А мы пока с тобой прогуляемся.

– Хорошо, – Илна посмотрела на него с недоумением, взяла за руку, положила ее себе на плечо.

За воротами караван-сарая их встретил Ил-Бурзум, шумный и пыльный, напоминающий громадный рынок. Бросились к прохожим уличные торговцы, замелькали перед глазами разноцветные халаты.

– Отойди! – девушка шуганула назойливого попрошайку, канючащего что-то о собственной слепоте, и неторопливо пошла вперед, лавируя среди толпы.

– А ведь на его месте мог оказаться я, – со странной интонацией проговорил Хорст. – Не спеши…

Из харчевен и караван-сараев текли пряные, жирные запахи, собаки дрались около груды отбросов, на перекрестке седобородый дед вопил что-то немелодичное, терзая струны необычайно широких гуслей.

– Сказание об Исходе, – заметил Хорст, – давно я его не слышал. А здесь, если не ошибаюсь, сапожная мастерская? Постоим немного…

Илна остановилась, с подозрением глянула на дверь в полутемный подвальчик, откуда тянуло запахом кожи и клея, доносился негромкий перестук молоточков и сердитые окрики.

– Вай, госпожа? Золото не желаешь? – перед девушкой возник смуглый усач в драном халате.

Сверкнули белоснежные зубы, блеснули украшения из желтого металла, разложенные на широком, подвешенном за ремень на шею лотке.

– Если это золото, то ты – сам Порядочный Марди, – сказала Илна. – Иди, не позорься.

Усач пробормотал что-то на степном наречии и исчез в толпе, Хорст вздохнул и сжал ее плечо:

– Пойдем дальше.

Они шагали мимо лавок, где торговали халатами и посудой, оружием и хлебом, мимо конского рынка, над которым колыхалось густое облако из лошадиного пота и людских ругательств.

Прошли базарную площадь, возносящийся над соседними домами куб главного храма Ил-Бурзума, в котором было тихо и спокойно. Миновали улицу, занятую ювелирными мастерскими. Мнущиеся у дверей охранники проводили парочку удивленными взглядами.

Когда Хорст просил остановиться, а случалось это нередко, Илна ждала, глядела на замершего неподвижно мага и думала, зачем именно понадобилась ему эта странная прогулка?

И лишь у бедной харчевни, где грязные люди в рваных халатах хватали пальцами жирный плов, а от кухонного чада слезились глаза, она поняла: Хорст впитывал в себя звуки и запахи, запоминал и одновременно прощался, и не просто с Ил-Бурзумом, а вообще с людьми.

Уроженец Линорана, помимо собственной воли ставший Сыном Порядка, не надеялся вернуться на Полуостров.

В этот момент дочь редара пожалела, что захотела плыть с ним.

Они прошли берегом реки, желтой и пахнущей болотом, и через короткий переулок выбрались на центральную площадь, где уперлись в громадную, воняющую и болтающую толпу.

В центре ее виднелась груда хвороста, торчащие из нее столбы и надрывающийся с помоста человек в халате цветов ханского герба.

– Ты хоть слово понимаешь из того, что он говорит? – спросила Илна, вытягивая шею, чтобы разглядеть хоть что-нибудь.

– Э… госпожа, – неожиданно обернулся стоящий рядом старичок, бородатый и морщинистый. – Приказ хана читает… Нехороших людей жечь будут… Тех, кто вере Утешителя-Порядка противен…

И старичок осенил себя знаком Куба.

– А кого именно, почтенный? – спросил Хорст.

– Тех, кто себя режет… Тех, кто в Сына Порядка верит… Забери их проклятые души Хаос!

– И здесь то же самое, – бывший сапожник вздрогнул, как будто его хлестнули кнутом. – Пойдем. Здесь мне делать больше нечего.

Что именно он имеет в виду под словом «здесь», Илна спросить не осмелилась.

Через воняющие рыбой и мокрым деревом кривые улочки они выбрались к порту. Неторопливо дошагали до покачивающегося у причала бирюзового корабля, около которого стояли Альфи и брат Ласти.

– Ждут, – ухмыльнулся наемник и кивнул в сторону переброшенных на берег сходней.

– Они всегда держат слово, – проговорил Хорст. – Пойдемте.

Стоило Илне вступить на широкую доску, как у борта появился фреалсинни.

Узкоплечий для своего роста, он выглядел пугалом, на которое повесили балахон служителя. В гриве черных волос выделялись зеленые прядки, похожие на пучки водорослей, прозрачные глаза смотрели равнодушно.

– Прошу на борт, – скорее пропел, чем проговорил чужак. – Мы готовы поднять якорь.

– А нас точно выпустят из гавани? – спросил Альфи.

– Обязательно, – кивнул фреалсинни. – Капитан еще вчера вечером договорился с главным из людей, а прорицатель уловил, что линии мира сегодня благоприятны для выхода в море…

Илна недоуменно моргнула, брат Ласти осенил себя знаком Куба, и только Хорст спокойно кивнул.

– Хорошо, – сказал он. – Когда мы отправляемся?

– Сейчас, – фреалсинни хлопнул в ладоши, и на палубе непонятно откуда появилось множество его сородичей.

Они перемещались плавно и неторопливо, длинные балахоны должны были стеснять их движения, но все на корабле происходило почему-то с невероятной скоростью.

Завертелся якорный ворот, загрохотала цепь, на носовой мачте с шорохом развернулись белоснежные, как лебединые крылья, паруса. Колыхнулась, зашумела за бортом вода, и берег потихоньку начал удаляться.

– Клянусь мошонкой Хаоса, это магия, – заявил Альфи, вцепившийся здоровой рукой в борт.

– Всего лишь умение и выучка, – отозвался фреалсинни с непонятной улыбкой.

Громадный корабль развернулся кормой к городу, и на башнях, ограничивающих выход в море, началась суета. В воду полетели какие-то горшки, привязанные к длинным веревкам.

– Это еще что? – удивилась Илна.

– Крысиная отрава, – пояснил наемник. – На тот случай, если на дне у решетки затаились «морские люди». Они от нее дохнут, как мухи в мороз, так что едва почуют, разбегаются.

Горшки перестали падать, вода между башнями потемнела, завоняла гадостно. Решетка, склепанная из толстенных полос металла, медленно, с надрывным скрежетом поползла в сторону.

– А где ваш рулевой? – брат Ласти оглянулся на корму, где никого не было.

– Капитан слушает прорицателя, и им не нужны глаза, чтобы видеть, – сказал фреалсинни.

Корабль вошел в проем между башнями точно посередине, поплыли мимо серые, изрытые временем и оружием «морских людей» стены.

– Легкого пути! – заорал кто-то с правой башни. – Возвращайтесь к нам, зеленые дылды!

Илна покосилась на фреалсинни, ожидая увидеть на его лице обиду, но высокий чужак лишь улыбнулся.

В море тоже можно ориентироваться по запахам – это Хорст понял еще вчера, в первый день на борту корабля фреалсинни.