— Тогда я просто кофе выпью, а сырники не буду, — решил он, но, изучив ее поскучневшее лицо, добавил поспешно: — Ты мне их заверни во что-нибудь. Я по дороге на работу в магазин заеду, сгущенки куплю и там позавтракаю. Я сразу после пробуждения есть не могу. Такая вот особенность организма. Тебя на работу закинуть?

— Закинь, — кивнула Лида. — Понятия не имею, что с Новым годом делать. Так-то сегодня уже тридцатое. Если в город уезжать к маме, то куда я Любовь Николаевну дену. Если здесь оставаться, то надо продукты купить хоть какие-нибудь. Как ты думаешь, в здешнем климате можно раздобыть гуся?

— Найду. — Иван залпом выпил кружку кофе и пошел одеваться. — Ты мне список составь, какие продукты тебе нужны. Я все куплю. Отмечать будем здесь, раз уж так обстоятельства сложились, что уехать не можем. Так, я побежал греть машину, одевайся и выходи. Лови ключи.

Собралась Лида быстро, чтобы не заставлять Корсакова себя ждать. В конце концов, как гласит народная мудрость: «Бедному одеться — только подпоясаться». Так, Лизе и Любови Николаевне она позвонит уже из больницы. Главное — не столкнуться с ними на лестнице. Как она объяснит свое присутствие?

К счастью, на лестнице никого не было. Дочке и свекрови незачем было выходить из дома в такую рань. Лида толкнула тяжелую подъездную дверь, выскочила на крыльцо и нос к носу столкнулась со Славкой. Славиком Корниловым, своим бывшим мужем. Выглядел он довольно дико, сразу видно, что не выспался. Лида посмотрела на него, потом на часы, потом снова на него. Было без десяти восемь. По всему выходило, что ее муженек встал чуть ли не в шесть утра, чтобы приехать к ней в такую рань. Для него это всегда было подвигом.

— Привет, Лид, — хрипло сказал он.

— Ты что здесь делаешь? — изумленно спросила она, искренне не понимая причины его визита. Не возвращать же ее он собрался, в самом-то деле. На миг у нее мелькнула мысль, обрадовалась бы она, если бы Славику пришло в голову, что Ирина была ошибкой и он захотел бы вернуть все как было.

Черт его знает. В прежней жизни, с удобной и привычной квартирой, большим городом вокруг, интересной работой, хорошей школой для Лизы, скрывалось много соблазнов. Однако сейчас Лида смотрела на Славку, ленивого, бесталанного, бесхарактерного Славку, другими глазами и понимала, что больше никогда не сможет его уважать. А как жить с мужчиной, которого не уважаешь?

Нет, пожалуй, она не променяла бы нынешнюю хлопотную и неустроенную жизнь со всеми ее неудобствами и тревогами на жалкую скучную стабильность, которая у нее была раньше.

— Ты что здесь делаешь? — повторила она.

— Лида, ты должна отпустить домой маму, — ответил он.

— В смысле? — Лида смотрела на него, не понимая.

— Я хочу, чтобы мама вернулась домой. Отправь ее обратно.

— Она что, бандероль? — Лида насмешливо посмотрела на Славку. — Что значит «отправь»?

— Это значит, скажи ей, чтобы она ехала домой, — ровным голосом сообщил Славка. — Что она тут у тебя отирается, словно ее из дома выгнали?

— А тебе-то что за печаль? Неужто перед знакомыми неудобно? Или супружница твоя новая по Любови Николаевне соскучилась?

— Ты можешь язвить сколько угодно. — Голос Славки звучал монотонно, без обертонов и модуляций. Лида откровенно заскучала рядом с ним, и она посмотрела на газон, туда, где весело пыхтела корсаковская «Тойота». Вот бы отделаться от Славки и залезть внутрь, на гладкие кожаные сиденья, и взять Ивана за руку.

— Лида, дома еды все время нет. И рубашки чистые кончились, а впереди Новый год. Мы, конечно, с Ирусей идем к ее родителям, но потом же каникулы, есть-то что-то надо. Скажи матери, чтобы возвращалась.

— А твоя жена что, безрукая? С того момента, как я имела удовольствие лицезреть ее на ступеньках своей больницы, она попала в ДТП и потеряла руки? Вы сами-то еду приготовить не в состоянии?

— Тебе просто нравится, что мать унизилась перед тобой и попросилась к тебе жить! — выпалил Славка. — А что, удобно. За ребенком смотрит. Еду готовит. Нашла себе служанку, да? Я повторять не буду. Возвращай мать домой.

— Я не домашняя скотина, чтобы меня туда-сюда тыркать. — На крыльце появилась Любовь Николаевна, видимо увидевшая их живописную картину в окно и поспешившая бывшей невестке на выручку. — Я сама решу, куда мне ехать, когда возвращаться и где жить.

— Мама! — Славка кинулся к ней, чтобы поцеловать, но Любовь Николаевна холодно отстранилась. Она вообще выглядела и вела себя как английская королева, Лида смотрела на это во все глаза.

— Я буду делать то, что хочу, то, что считаю нужным. А я считаю нужным встретить Новый год со своей невесткой, настоящей невесткой, — она сделала упор на слове «настоящей», — и своей единственной внучкой. Понял? Потом я, несомненно, вернусь домой, потому что, хочу напомнить, это моя квартира. И надеюсь, что Лида примет решение вернуться вместе со мной и Лизой. Этот город не место для ребенка и не место для молодой одинокой женщины. Тут свихнуться можно или спиться…

— Как вернуться с тобой? — Славка растерянно переводил взгляд с одной женщины на другую.

— А так. И как владелица квартиры, хочу сообщить тебе, что к 11 января вы должны освободить занимаемую вами комнату.

— Как освободить?

— Молча. Снимай квартиру и выметайся из моего дома вместе со своей драной кошкой, которая только трахаться умеет. Шалава подзаборная.

— Ты уже успела обработать мать. — Славка картинно схватил себя за кудрявые вихры. Он выглядел нелепо и смешно, высокий худой мужчина, оставшийся мальчиком. — Я так и знал.

— Я не кожа на дубленку, чтобы меня обрабатывать. Ты думаешь, я не знаю, что Ирина, — это имя она выплюнула, как грязное ругательство, — приезжала к Лиде с требованием забрать меня и освободить вам жилье? Только вы просчитались очень, сыночек. Это моя квартира, и я не выжившая из ума старуха, которая добровольно откажется от всего, устраивая твое счастье.

— То есть тебе нет дела до счастья твоего единственного сына?

— Сколько пафоса… Ты захотел жениться в восемнадцать лет? Я слова не сказала. Ты привел жену ко мне в дом? Ради бога. Я помогала воспитывать Лизу, я никогда не вставала между вами, я совершила подлость, когда ты решил, что теперь будешь любить эту длинноволосую пустую стерву, я отпустила Лиду, не протянув ей руку помощи, я фактически выгнала из дома внучку. Но что ж, пришло время исправить свои ошибки. Ты решил изменить свою жизнь? Меняй. Снимай квартиру и убирайся. И так и быть, когда твоя длинноногая сволочь натешится и выбросит тебя на помойку, приползай обратно. Тебя одного я пущу. В конце концов, ты же мне сын, пусть даже у меня и нет ни одной причины гордиться тобой.

Лида во все глаза смотрела на свекровь. Такой она ее не знала. Ей всегда казалось, что Любовь Николаевна из слепой любви к сыну оправдает любую его подлость. Как же она ошибалась. В этой пожилой женщине был характер, была совесть. Получается, что Лида поспешила уползти в нору, зализывая раны. Оказывается, за нее было кому вступиться. Деликатно бибикнула «Тойота», напоминая, что Ивану пора на работу.