Мысль, что меня подло обманули, пришла сразу после пробуждения. Но все сомнения в истинности слов того, кому верить не хотелось, развеяла леди-кошка, на заданный шепотом вопрос виновато мурлыкнувшая и потупившая синий взор.

Геллея не отходила от меня ни на шаг, на Вердиша демонстративно не обращала внимания, а если он забывался и пытался либо заговорить с ней, либо коснуться, шипела так, что даже у меня кровь стыла. Спросить, для чего ему понадобилась кошка, я поначалу не решилась, а потом и вовсе не до того стало. Тиронец словно ушел в себя, разговоров больше не заводил, что меня в общем-то очень даже устраивало. Я так устала ненавидеть и бояться, что к вечеру не чувствовала ничего, кроме тупого равнодушия, в котором растворились все прочие эмоции и желания. Постоялый двор, где мы остановились в глубоких сумерках, высился темной громадой, готовой вот-вот рухнуть на мою раскалывающуюся голову. Я уже ничего не соображала и мечтала лишь о кровати. Место это оказалось слишком оживленным, и отдельных комнат на всех не хватило. Собственно, удалось снять всего две, благо одна из них была большой и как раз вмещала женскую половину нашей компании. Отказавшись от ужина, в сопровождении мэтрессы Рассен я поднялась в выделенную нам комнату и, сняв обувь и верхнюю одежду, рухнула поверх покрывала на кровать, что ближе стояла к двери. Почувствовала, как устраивается под боком леди-кошка, и провалилась в глубокий сон.

Мне снились заметенный снегом незнакомый дом, окруженный дремлющими яблонями, освещенная сиянием свечей комната под самой его крышей, Ринн, в чьих глазах отражалась я… И мало, очень мало воздуха, отчего сердце стучало слишком тяжело и быстро, в глазах темнело и что-то шумело в ушах… Мерно, непрестанно, раскатисто…

— Мррр?

Прерывисто вздохнув, я распахнула глаза, медленно моргнула, приходя в себя. Такой теплый сон таял, ускользал, оставляя ощущение, что я сейчас задохнусь.

— Мррр, — укоризненно муркнула леди-кошка, и я с трудом села на кровати.

Дернула не ослабленную шнуровку и наконец-то вдохнула как следует. Пожалуй, стоило раздеться, прежде чем ложиться. Дорожное платье было не таким уж неудобным, но для сна совершенно не годилось.

Я вспомнила ласковые карие глаза и, зажмурившись, потрясла тяжелой головой. Чего только от нехватки воздуха не приснится…

Кое-как привела себя в порядок и вместе с мрачной Рэйей и сияющей Ивон спустилась в практически пустой по случаю раннего часа обеденный зал, где уже завтракали Вердиш со вторым тиронцем, чье имя я так и не удосужилась узнать, и мэтресса Рассен, которая, судя по бледности, провела далеко не самую лучшую ночь в своей жизни.

Все еще витая в почти ускользнувшем сне, вкуса еды я не ощутила. Взбодрилась лишь во дворе, когда ветер щедро швырнул в лицо горсть мелкого снега.

Занимался невыразительный рассвет, смазанный начинающейся метелью. Вокруг было холодно, серо и уныло, и я тяжело вздохнула, уткнувшись подбородком в призрачно-пушистую шерсть леди Геллеи и прислушиваясь к набиравшей эмоции беседе Вердиша с возницей, невысоким кряжистым мужчиной лет пятидесяти.

— Не моя вина, милорд, — разводил руками он, пиная колесо кареты. — Поломалось крепко, провожусь долго. Самое раннее к следующему утру управлюсь…

— Еще одна ночь здесь? — ужаснулась Ивон.

Судя по скривившемуся личику Рэйи, ночевка на постоялом дворе не пришлась по вкусу и ей. Странно, лично я никаких неудобств не почувствовала… Хотя я вообще ничего не чувствовала, и размеры комнаты, а также количество человек в оной было последним, что меня волновало.

— Езжайте дальше, — подумав, решил Вердиш. — Нет необходимости терпеть неудобства всем. Остановитесь на следующем постоялом дворе, там нас и дождетесь. Госпожа Рассен, возможно, вам стоит поменяться местами с Рэйей или Ивон?

— Ничего страшного, я вполне могу составить Сандере компанию, — самоотверженно заявила преподавательница, и я благодарно ей улыбнулась, хотя прекрасно знала, что ее присутствие ничего не изменит. Но само ее доброжелательное отношение уже много значило.

— Мы ведь едем не в Тирон? — тихо спросила я, согревая дыханием озябшие ладони и провожая взглядом экипаж, увозящий мою сокурсницу к новой и, надеюсь, счастливой жизни.

— Наше путешествие окончится намного раньше, — кивнул Вердиш. — В Тирон поедем лишь после выполнения тобою обещания.

Он опять говорил так, словно у меня было будущее. Но сейчас, когда под бледным солнечным светом пробудились прежние страхи, верить в это оказалось намного сложнее. Хотя… Поедем, да. Но доедем ли? По дороге может случиться что угодно, и порой даже сильные чародеи неспособны защититься. Я бросила быстрый взгляд на Вердиша, как всегда изображающего ледяную статую, и подумала, что ради правдоподобия он, пожалуй, и своей жизни не пожалеет.

Я смотрела, как он стоит на ледяном ветру, треплющем полы незастегнутого пальто и волосы, и чувствовала лишь холод и щедро приправленное льдом отчаяние, исходящие от него.

Странный человек. Страшный.

Творец всемогущий и все младшие боги… Как же так получилось, что наши пути пересеклись?

За окнами буйствовала осмелевшая метель. В комнате было темно, но мэтресса Рассен обедала, а меня вполне устраивали легкие сумерки. Вполне под царившее в душе настроение.

Вердиш более не сказал мне ни слова, лишь велел отправляться к себе и ждать. Чего именно и сколь долго — не уточнил, и я ждала, вздрагивая от каждого шороха и в который уже раз прокручивая в голове панические мысли.

Леди-кошка, мирно дремавшая на моей подушке, внезапно подскочила, выгнулась с грозным шипением, прижав уши к голове. В комнате стало заметно холоднее, словно зимний ветер просочился сквозь стекло. Я отпрянула от окна, прижалась к стене, жалея, что не зажгла свечи. И даже световую сферу вызвать не смогла — руки не слушались.

Оно появилось медленно. Сначала посреди комнаты серебристо замерцал воздух; постепенно уплотняясь, он обретал черты человеческой фигуры. Слишком гротескной, непомерно высокой и изломанной, заштрихованной тьмой, словно неумелый карандашный набросок. Она светилась по контуру, как болотная гнилушка; тем же пугающе-зеленоватым цветом мерцали провалы глаз на фоне непроглядной черноты.

Привидение. Самое настоящее привидение, то самое, которое, по словам мэтра Вилгоша, невозможно приручить, с которым нельзя договориться и у которого неизвестно что на уме…

Я зажмурилась, набрала в грудь побольше воздуха… и со свистом выдохнула, едва мои губы припечатал обжигающе-ледяной палец. Распахнув глаза, я изумленно воззрилась на оказавшегося слишком близко призрака.

— Только не ори! — шикнул он похожим на шелест бумаги голосом. — Не ори, поняла? Вреда не причиню. Даже пугать и страшные сны насылать не собираюсь, — с видимым сожалением добавил он, убирая палец от моих заледеневших губ.

— Что, и не хочется? — ляпнула я.

— Хочется, — еще больше погрустнело привидение. — Но колется!