Со стороны картина была похожа на визит бабушки-аристократки к внучкам от непутевой дочери. Бабушка была хозяйкой положения. Перед ней на низком столике лежал диктофон. Едва переступив порог квартиры, Ольга поставила свои условия: она все расскажет сестрам о статуэтках, но сперва они должны поведать обо всем, что происходило с ними в течение последнего месяца, со всеми подробностями. Под запись. Диана попробовала возмутиться, но Ольга, пожав плечами, объявила, что просто уйдет, и больше они никогда не увидятся. И всей правды, соответственно, не узнают. Лида шикнула на сестру и начала говорить первой.

По ходу ее рассказа Ольга задавала уточняющие вопросы, в основном касающиеся внутренних ощущений и мыслей Лиды, но в целом кивала, иногда усмехалась и старалась не перебивать.

Лида говорила долго и эмоционально, а Диана держала сестру за руку, борясь с искушением. Ей хотелось вскочить, схватить эту Ольгу-Анастасию за грудки и потрясти, как старую яблоню, чтобы вытрясти всю правду. Но решимость быстро исчезала, уступая место страху и боли, хотелось кинуться в ноги, повиниться, попросить прощения и уговорить все вернуть назад, отмотать, как старую кинопленку.

Когда сестра закончила рассказ и наступила очередь Дианы, та начала выплескивать правду, словно старый кран, который только что починили и открыли на полную мощность. И полилась ржавчина – обвинения в смерти Матвеевны, в неудачах на любовном фронте, болезни.

– Знаете, я всегда стараюсь думать, что все, что ни происходит, все к лучшему. И никогда еще этот настрой не давал сбоев, но ваша статуэтка оказалась сильнее моих мыслей! – покачала головой Диана, заканчивая рассказ.

– Вовсе нет, – пожала плечами Анастасия. – Это ваши мысли оказались настолько сильны, что вызвали тяжелое заболевание.

Диана и Лида непонимающе уставились на гостью.

Скрестив ноги и делая небольшие глотки остывшего чая, та неспешно начала обрисовывать им настоящее положение вещей, а те слушали, открыв рот.

– Эксперимент? – повторила ошарашенная Лида, когда гостья закончила свой рассказ.

– Именно, дорогая, я доктор психологических наук и всю жизнь мою посвятила изучению эффекта плацебо и воздействия мыслей на жизнь человека. Если угодно, можете назвать это «сознанием, которое определяет бытие», – Ольга говорила размеренно, немного картаво, ставя ударение на последний слог и иногда путая порядок слов в предложении. Долгие годы жизни во Франции давали о себе знать.

– Вы соображаете, что вы сейчас говорите? – вдруг взорвалась Диана. Ей отчаянно захотелось отобрать у докторши чашку с чаем и вылить его ей на голову. Еще несколько минут назад она была готова валиться в ноги к этой женщине и умолять о прощении, а сейчас она ее просто ненавидела. Но себя ненавидела еще больше. За то, что поверила, что поддалась, что сама разрушила свою жизнь! Как же она могла даже на секунду допустить мысль о том, что все будет плохо?

– Вполне, милая моя, – кивнула Ольга и сделала еще один глоток чая, ничуть не потревоженная выпадом Дианы.

– Я вам не милая, – огрызнулась та.

– Как вам угодно, – пожала плечами гостья.

– Значит, эти фигурки совершенно обычные, никаких легенд, преданий, заговоров? – резюмировала Лида.

– Именно.

– Но мне же начало везти, – с недоумением прошептала Лида.

– Естественно, потому что вы в это поверили с первой же секунды. – Ольга широко улыбнулась. – Знаете, я ведь скоро получу звание академика, и эта работа моя станет официальным подтверждением, что мысли материальны. До этого все это было лишь теорией, диванной философией, а иногда и мошенничеством.

– Из-за ваших экспериментов погиб человек! – вдруг закричала Диана, вскакивая с дивана, а Ольга поморщилась и покачала головой.

– Ну что вы. Это или чудовищное совпадение, или невероятная сила мысли этого человека.

Диана задохнулась от боли и схватилась за голову.

– Диана, что, плохо? – забеспокоилась Лида, вскакивая и подхватывая обессилевшую сестру.

– Это она вспомнила, что тоже настроилась на тему смерти, и ей сразу же стало плохо, – невозмутимо пояснила Ольга. – Кстати, отличный чай, где вы его покупали?

– Не заставляйте меня пожалеть, что я тогда помогла вам в аэропорту, – рявкнула Лида, помогая Диане лечь на диван и с тревогой глядя на побледневшую сестру. Та тяжело и прерывисто дышала, на лбу проступил холодный пот.

– Ну не вы, так кто-нибудь другой помог. Поверьте, уж я-то знаю, как управлять собственными мыслями, помощники обязательно нашлись бы. Но считайте, что вам повезло. Ну или по каким-нибудь кармическим законам счастье привалило именно вам за вашу доброту.

– Врача вызвать? – Лида обратилась к сестре, пропуская выпад своей гостьи мимо ушей. Диана помотала головой, сворачиваясь клубком, прижимая руки к голове и закрывая глаза.

– Я как раз летела с научной конференции, где представила основные тезисы своей теории. Коллеги отнеслись скептически, да я и сама чувствовала, что эмпирическая база маловата, мои эксперименты во Франции только начались, а тут вы. У меня как раз осталось две статуэтки, одна пара участников отказалась от эксперимента в последний момент. Вот я и решила подарить их вам. Могу сделать вывод, что все сработало. Бывшая хозяйка жизни лежит в корчах на диване, а забитая неудачница выглядит вполне процветающей.

Клокоча от ярости, Лида вдруг подскочила и схватила Ольгу за руку. От неожиданности та расплескала чай на идеально белые брюки.

– Аккуратней, дорогая, – недовольно бросила она, пытаясь стряхнуть со штанины противное коричневое пятно.

– Я вам не дорогая, – медленно и членораздельно произнесла Лида, вырывая у противной старухи чашку с блюдцем и ставя их на столик. Она схватила Ольгу за руку и резко дернула. Та встала, от неожиданности не в силах оказать сопротивление. На долю секунды оказалась лицом к лицу с Лидой.

– Вы же не будете со мной драться? – усмехнулась она, и Лида вдруг почувствовала первобытную ненависть к своей благодетельнице. Как она могла ей показаться красивой тогда в аэропорту? Лицо словно печеное яблоко, пудра забилась в складки, слишком яркая для ее возраста помада, линия контурного карандаша вылезла далеко за контур самих губ.

– Нет, я просто выставлю вас из дома и искренне пожелаю, чтобы вам не удалось защитить свою работу. Мысли, они ведь материальны, правда? – вложив всю свою силу, Лида потащила Ольгу к двери. Не выпуская ее руки, она открыла замок и чуть не налетела на Геннадия с букетом в руках.

– Лида, я… – начал тот и вдруг заметил Ольгу, при виде его расплывшуюся в улыбке.

– А вот и романтический герой, – усмехнулась та. – Муж, любовник? – светским тоном поинтересовалась она у Лиды, словно не стояла в унизительном положении человека, которого готовятся вышвырнуть из дома.

– Неудачное знакомство, – прошипела Лида. – Отойди, – рявкнула она Гене, выталкивая Ольгу на площадку. Гена посторонился, пропуская пожилую женщину, но сам убраться не пожелал.